"Опасные гастроли"
(октябрь 1968 г. – август 1969 г.)
Фильм этот настолько хорошо известен всем, знакомым с творчеством Высоцкого, что, казалось бы, и вопросов о нём возникать не может. Проанализируем имеющуюся информацию.
Кадр из к/ф ''Опасные гастроли''
– исполнитель главной роли артиста варьете Жоржа Бенгальского, под маской которого скрывается большевик Николай Коваленко.
"Фильм "Опасные гастроли" начинался так. Год тому назад приехали в Москву сценарист и режиссёр Одесской киностудии, и они привезли сценарий, назывался он "Опасные гастроли". Нет. Назывался он... он вообще никак не назывался, это был такой... странное какое-то произведение, ни на что не похожее. И то, что вы увидите на экране, – в первоначальном варианте ничего подобного не было. Сценарий был ужасный, но сам... сам сюжет, даже скорее – фабула, очень интересные... Дело в том, что был такой Литвинов..., он был такой человек очень рискованный, и он жил за границей и передавал нелегальную литературу в Россию. Очень много путей было. И вот один из таких путей... это на самом деле персонажи, они не совсем исторические, они, конечно, переработаны все, так сказать, по-другому немного, но, во всяком случае, действительно, существовала группа актёров в Одессе. Одесса – это был тогда уже крупный порт, и через них передавали и литературу, а позже – оружие для рабочих, для социал-демократов, которые жили в России.
Ну вот, сама вот эта вот история, она была очень интересная. А как она была выполнена, – это было всё на таком не очень высоком уровне.
Они мне предложили играть в этом фильме, и у нас началась совместная работа ещё до начала картины. Мы придумали очень много новых эпизодов. Я хотел, чтоб этот парень, которого я буду играть... – он очень был схематично написан, он всё время там переносил ящики, какие-то мешки таскал... Весь смысл в этом сценарии заключался в том, что там отвлекали полицейских вот так вот, а в это время куда-то уносили ящики. Потом с другой стороны отвлекали полицейских, – тогда ящики спускались сверху. В общем, фильм был про ящики, про тару. Вот. А хотелось, чтоб этот фильм был про людей...
Так как он актёр, то, совершенно естественно, я предложил им, чтобы он действовал такими способами, которые доступны актёру. А именно, чтоб он много переодевался, обманывал, там, так сказать, загримировавшись, играл других людей. Если он хороший актёр – перевоплощался в разных людей. Ну, это вы всё увидите в картине.
– это один из эпизодов жизни этого актёра, он до этого ещё много работал и в Петербурге, и так далее, с революционерами. Ну вот, мне очень хотелось, чтоб было добавлено несколько эпизодов, неожиданных таких, когда он принимает решения быстро... Это человек такой азартный, что ли, он немножко даже игрок.
Ну вот, в результате таких общих разговоров появилось очень много эпизодов новых, новых сцен, и так далее.
Начали мы снимать эту картину в Одессе, снимали её очень быстро. Помогали нам... – есть такой ансамбль танцевальных миниатюр под управлением Головановой. Там, значит, девушки, которые в этом ансамбле, они очень нам помогали, они тоже репетировали полтора месяца. Причём, съёмки были у нас там в жутких условиях.
Это было зимой, а Одесская студия, город летний, море там, там приятно купаться, и летом туда все рвутся, а зимой туда никого не затащишь, потому что павильоны холодные, работали мы, в основном, ночью, потому что днём, значит, сложнее было вызывать оркестрантов, – они все заняты. Работали мы по ночам. Все вот эти вот съёмки, которые вы увидите, они в основном были ночью. Я летал из Москвы туда, потом у меня ещё была другая картина – "Хозяин тайги" – перед этим. Так что приходилось тоже разрываться на куски.
Я очень люблю эту картину ещё и потому... Ну, я не считаю, что это такой – ах какой шедевр, потому что, вероятно, мы не смогли до конца использовать весь материал, который там, но нас жутко поджимали сроки. Вот. Но мне она ещё дорога потому, что я написал туда несколько песен. Это песни, конечно, не мои, они на меня мало похожи. Это песни – стилизации, песни, которые пелись в начале века. Там, например, есть такая одна смешная песня-шансонетка, которую я пою, когда танцуют канкан. Я написал такой романс, тоже никогда не писал романсов, впервые в жизни написал этот "Романс при свечах". Вот. Ну, там была единственная фраза в сценарии о том, что ты даже поёшь старинный романс как похоронный марш буржуазии. Ну вот. И вот эта вот фраза натолкнула меня на мысль, – я написал такой романс о том, что "вам вечным холодом и льдом сковало кровь", такой декадентский романс.
– город весёлый, город талантов. Оттуда вышло очень много и сатириков, и юмористов, и серьёзных писателей, верней, они все серьёзные. И поэтов – масса оттуда. Ну и, совершенно естественно, нужно было как-то об этом ещё рассказать, потому что что-то последнее время как-то захирела Одесса. Не сама Одесса, а, вернее даже, разговоры о ней, потому что говорят, что неужели в Одессе перевелись таланты. Это неправда, потому что когда приезжаешь в Одессу, и долго там поживёшь, просто на каждом шагу можно услышать такое, что ну никогда в жизни больше нигде не услышишь.
Например, я однажды пришёл в магазин, хотел пить, говорю: "Дайте, пожалуйста... У вас есть "Нарзан"?" Она мне сказала: ""Нарзана" у меня нет, но я вас где-то видела". Сразу, без перехода. Вот. Ну, там было очень много смешных эпизодов. Вообще город весёлый, интересный, и очень сочные люди там. Например, такой рассказ как: едешь в трамвае и говоришь: "Скажите, пожалуйста, я правильно еду к вокзалу?" Она говорит: "Нет, вы едете совсем в другую сторону. Сядьте хоть туда лицом". Ну, много всяких интересных вещей.
После того, как мы сняли эту картину – "Опасные гастроли", – у нас появилась такая мысль с режиссёром этой картины, чтобы сделать такой музыкальный фильм, ну что ли... я даже думаю, мюзикл, обозрение музыкальное на одесском материале. И мы даже написали заявку. Так что, может быть, мы сделаем из именно произведений, которые родились в Одессе. Там очень интересная натура, там есть прекрасный порт, в котором работает много молодых людей. Они все, конечно, люди весёлые. Мы там придумали, что это всё происходит в порту, и несколько номеров у нас будет проходить во время обеденного перерыва. Там горит столовая, директор столовой в ужасе: почему никто не идёт? Оказывается, – стоит громадная толпа под большим краном, портовым краном. И на этом кране такая доска... верней, не доска, а плита бетонная, и на этой плите ансамбль выступает, значит, они поют, девушки танцуют и так далее.
Ну, в общем, всякие мысли есть. Про Одессу можно снять очень много интересного. Она всегда была городом интересным, а вот в начале века, о котором снят наш фильм, там тоже было много интересного. Там всегда было много искусства, и так далее. И вот оттуда я написал песню об Одессе.
Ещё там была такая песня, которую поют Рада и Коля Волшаниновы. Я писал для них тоже эту песню. Такая она получилась действительно цыганская... Я туда написал все песни, которые, в общем, мне не свойственны. Первый раз я попробовал себя в этом жанре, таком жанре стилизации, лёгкости какой-то. Ну вот. А роль сама – интересная. Ну, это вы увидите. Там, правда, мне говорят, что немножечко пристёгнут конец. Но дело в том, что персонаж, о котором идёт речь, он действительно погиб. Правда, он погиб не так, как в фильме, а там был такой эпизод написан, последние минуты фильма были такие: ехал, значит, начальник полиции в карете в полицию докладывать о том, что здесь опасный преступник Коваленко находится. И в это время, когда он останавливался на каком-то перекрёстке, открылась дверца кареты, туда вошёл Бенгальский, герой, которого я играю, и сказал: "Добрый день, Вано!" – и ударил его по физиономии. У них началась там драка, он ему надел наручники на руки. Я не знаю, так ли это было на самом деле, во всяком случае, погибли они... Он выбросился вместе с этим полицейским в Неву. Выбросился, когда карета шла рядом с парапетом. Он схватил его, оттолкнулся от кареты, они вывалились в Неву, и оба погибли. Ну, так как у нас уже это... этот эпизод снимать не пришлось нам, мы сделали пожар, ну это вы увидите сами. В общем, не имеет значения, важно, что этот человек действительно погиб за дело, в котором он боролся.
вообще любая работа – трудная, и задаром деньги у нас не платят, и правильно делают. Ну вот, например, в этой картине дважды Юматов, один раз я, дважды Юматов... Ну, случайно. Мы праздновали свой день рожденья второй раз. Один раз, когда мы снимали эпизод в маленьком переулке в одесском, где нет никакого движения, мы снимали там проезд на лошади. И вот, впереди шла машина с камерой, там сидел оператор, гнали мы лошадь, он – за кучера, а я сидел сзади. Ну, сняли один дубль, второй дубль, а этот переулок выходил как раз на улицу, где одностороннее движение, и там никогда из этого переулка не выезжают машины. Так что на больших скоростях несутся машины и никогда не тормозят около этого переулка. И вот надо же было – наше цыганское счастье, – что лошадь понесла, закусила удила, потом, значит, какой-то... какая-то неровность была в почве. Юматова выкинуло из этой кареты, и он ну буквально в двух сантиметрах от заднего бампера машины ударился, и сломал себе ногу. Ну, случайно он лицом не ударился об машину, потому что шофёр почувствовал и дал газ в это время, и уехал. Вот.
А у меня довольно смешнее был эпизод. Я, значит, вспомнил фильм, который называется "Дилижанс", когда там индейцы убивают возниц. Там один из героев этого фильма пролезает по оглобле, значит, и там хватает повод лошади. Вот я так стал, выскакивая за этим самым поводом. В это время лошадь вынесла нас на улицу, где шли машины, и на моё счастье не было ни машины, ни трамвая. Остановились мы прямо на трамвайных путях. Я туда залез, значит, достал этот самый... эту штуку, тянул, тянул – никак нельзя было... всё было бесполезно, потому что она так закусила это всё крепко. Вот. Ну и, к счастью, намоталось вожжа на колесо, и она остановилась, лошадь. Вот такие всякие смешные истории у нас были.
Снимали мы настоящих биндюжников, которые до сих пор есть в Одессе. Если кто помнит бабелевские рассказы, помнит много рассказов о биндюжниках, действительно, есть. Это очень смешные люди, очень сме..., но необыкновенно способные. Они лучше, чем артисты, работали. Когда мы их привозили, они со своими биндюжными палатками этими самыми приезжали к нам на студию, то работа кипела. Мы то, что положено было за восемь часов, снимали за четыре, иногда – меньше. Они прекрасно работали – куда встать, чего сказать, замечательно".*92
Режиссёр фильма Г. Юнгвальд-Хилькевич с самого начала в роли Бенгальского-Коваленко видел только Высоцкого, так же как полутора годами раньше Г. Полока не мыслил другого актёра в роли Бродского-Воронова. Времена, однако, были такие, что не режиссёр решал, кому играть, а худсовет, поэтому режиссёры вынуждены были тратить время и плёнку на пробы других актеров, после чего можно уже было доказывать худсовету, почему они остановили выбор на том или ином исполнителе.
Не стал исключением и фильм "Опасные гастроли". На пробы для роли Жоржа Бенгальского режиссёр пригласил известных актёров В. Шалевича, Р. Громадского, Ю. Каморного и Е. Жарикова, предупредив, однако, что выбор он свой уже сделал, – роль должен получить Высоцкий, – поэтому от остальных требовалось показать себя не с лучшей, а с худшей стороны. "Киношное братство" сработало, как надо, – роль получил Высоцкий.
что " в Высоцком отсутствует героическое начало, у него усталый грустный взгляд", режиссёр ответил: "Я не согласен с мнением Неверова по поводу В. Высоцкого. Сценарий писался на него (выделено мной, – М. Ц.), и сам он принимал активное участие в его создании".*93
Я спросил режиссёра, что именно привнесено Высоцким в сценарий. "Он предложил эпизод с переодеванием в нищего, когда он говорит: "Подайте одну копеечку!" – ответил Г. Юнгвальд-Хилькевич. – Потом ещё была его идея, что он переодевается в богатого буржуа, и когда он видит, что за ним идут сыщики, – резко поворачивается и кричит: "Стоять!" И отправляет их в другую сторону. Там текст – это его импровизация была, в тексте сценария этого не было. Но я Володю так обожал, что если бы он даже всё сказал своими словами, я бы тоже это сохранил. Его предложения касались возможности дополнительного актёрского перевоплощения.
И ещё в фильме есть вставленная им фраза... Это когда он разносит листовки – или что там такое было, что-то революционное, запрещённое – и в типографии отдаёт это Юматову, то говорит: "Я бегу, бегу – и не знаю куда". Я так понял, что этот вопрос его тревожил. Потом я от него эту фразу ещё несколько раз слышал". (Фонограмма беседы от 1.03.2008 г.)
"Господь этого хотел. Этого не должно было случиться, и иначе как чудом назвать нельзя. Володю уже травили. Но в то время партия и правительство как раз кокетничали с Западом, утверждая, что большевики в 1917 году не готовили вооружённый переворот, и во всём виноваты эсеры. Мы попали в струю! Мне сказали, что я должен показать революционного героя, в которого будут играть мальчишки.
А когда картина уже была снята, началась очередная холера. Режиссёр Кулиджанов на каком-то очередном съезде КПСС сказал, что наше советское кино самое лучшее в мире, но на нём есть тёмное пятно – эксперимент Одесской киностудии с "Опасными гастролями". Мол, они пытаются тайно протащить в наш идеологический советский кинематограф методы американского коммерческого кино. Такого комплимента до сих пор мне не отваливал никто! И я понял, что картину не выпустят в прокат... Но ошибся. Выпустили, на заработки.
С Геннадием Збандутом, директором Одесской киностудии, мы поехали в Москву по вызову правительственной телеграммой уже после того, как картину практически запретили в Госкино СССР. Вдруг нам заявляет сам министр кино Романов: "Кто сказал, что плохая картина?! Поздравляю!" Мы с Геной были почти в инфарктном состоянии...
Картина пошла в Москве одновременно в 70 кинотеатрах! Успех был ошеломительным, а в "Правде" вышла разгромная статья ныне здравствующего и, как и прежде, пишущего заказные статьи господина Капралова, где от моего фильма не оставили камня на камне. Это только потом он стал "классикой советского кино"".*94
"На фильм не утвердили Риту Терехову, – вспоминал режиссёр, – потому что мне предложили снимать Лионеллу Пырьеву. Это был своего рода компромисс на утверждение в роли Высоцкого. У Тереховой осталась обида. Я не борец! Правда, никому не лизал задницу, но и не отстаивал с пеной у рта каждый свой кадр".*95
На роль главного противника Бенгальского, руководителя одесской полиции Думбадзе, режиссёр хотел пригласить ведущего актёра БДТ Е. Копеляна, но тут проблемы были иного рода: на Е. Копеляне держался весь репертуар театра. Однако директор картины С. Цивилько успокоил: "Всё будет в порядке, мы с Гогой Товстоноговым большие приятели".
"Георгий Александрович Товстоногов, главный режиссёр БДТ, был фигурой монументальной, но многие звали его за глаза Гогой, и Юнгвальд-Хилькевич поверил.
Когда же приехали в Ленинград и пришли в БДТ, Цивилько стал заметно нервничать, и Хилькевич понял, что насчёт приятельства – полное враньё. Тут как раз появился Товстоногов, и отважный брехун ринулся ему навстречу: "Привет, Гога! Что, не узнаёшь? Нехорошо! А ведь ты мне обещал, что если обращусь, ты актёра отпустишь. Вот мне нужен Фима Копелян".
Товстоногов с изумлением смотрел на Цивилько, которого никак не мог вспомнить. По словам Хилькевича, у него было лицо человека, понимающего, что его просто публично "употребляют", но признаться в своём позоре мэтр не мог. В конце концов, великий режиссёр решил, что такой наглости в природе не бывает, – видимо, действительно что-то было обещано. Товстоногов повернулся к Копеляну: "Ефим Захарович, что-то интересное предлагают? Ну, так езжайте...""*96
"После изнурительных боёв Высоцкому дали "добро". Но всё полетело к чёрту, – он на два месяца попал в больницу. А я... – я два месяца делал вид, будто снимаю. Если б, не дай Бог, с ним что-то случилось, я бы получил от пяти до семи лет за очковтирательство. Зато когда, наконец, Володя пришёл в себя, мы наверстали метраж за месяц", – вспоминал режиссёр.*97
Об этом фильме трудно выискивать информацию. Как печально заметила Л. Пырьева, исполнительница роли Софи, "со всего творческого состава в живых осталась только я. Умерли Высоцкий, Копелян, Переверзев, Гринько, Брондуков. Когда-то рассказывала об "Опасных гастролях" с удовольствием, а сейчас мне очень трудно говорить об этом фильме".*98
В том, что Л. Пырьева больше не любит говорить о той картине, я убедился на собственном опыте, – несмотря на все мои попытки "разговорить" актрису, беседа наша получилась довольно короткой. Впрочем, об этом будет сказано ниже, а пока почитаем, что Л. Пырьева рассказала другим интервьюерам.
В. Высоцкий, Г. Юнгвальд-Хилькевич и Л. Пырьева во время съёмок к/ф ''Опасные гастроли''
"Мы с ним (Высоцким, – М. Ц.) снимались мирно, дружно. Однажды, правда, я огорчила его на съёмках в "Опасных гастролях". Я была очень нарядной в одной из сцен, на высоких каблуках, в огромной шляпе с мощно поднятыми страусовыми перьями, – по моде 20-х годов Он попросил: "Сними каблуки". Я ответила: "Как?! Что это будет за туалет, что за вид будет у меня?!" Он предложил второй вариант: "Тогда сними эти перья! Такую высокую причёску себе устроила!" Но я снова отказалась: и перья со шляпы не стала снимать. Что делать? – он попросил меня немного изогнуться вбок, чтобы я всё-таки смотрелась ниже ростом. И я – припала на одну ногу... Так нас и сняли.
"Опасных гастролях" я, сама одесситка, пробовала учить его этой специфике, но он, при всём своём фантастическом, абсолютном слухе, не мог его воспроизвести. Получалось натужно, нарочито. После многих мытарств с его "обучением" я ему сказала: "Брось ты это дело! Всё равно и так пройдёт, что делать! Говори, как говоришь, без "одессизма"!" Но он всё равно упрямо старался говорить, как одесситы, и только тот, кто совсем не чувствует, что это такое – одесский колоритный "диалект", – только тот поверит этому исполнению. Получилось не очень-то естественно".*99
Л. Пырьева снималась с Высоцким в двух фильмах – до "Опасных гастролей" был снят "Хозяин тайги". Как вспоминала актриса, "финал снимался в очень трудных условиях: быстротечная речка, я прыгаю из лодки на ходу, даю (Высоцкому, – М. Ц.) пощёчину и говорю: "сволочь". И всё время неудачно, всё время падаю, всё время дубли, дубли, дубли. И режиссёр всё время: "Как следует, Линочка, дай ему как следует". В общем, Володя запомнил этот "мордобой", и когда планировались "Опасные гастроли", он рекомендовал, чтобы в роли снималась я. Потом выяснилось, что и там сцена с пощёчиной. Только на сей раз "бьёт" уже он меня. Володя, вероятно, решил отыграться. "Ещё дублик, ещё дублик", – говорит. Режиссёр кричит: "Достаточно!", а Высоцкий: "Нет! У меня не получилось!""*100
Интересный, насыщенный любопытными деталями рассказ, но всё же несколько вопросов у меня оставалось.
"М. Ц. – Трудно ли проходило утверждение Высоцкого на роль Бенгальского?
– Я не знаю. Он был утверждён к тому моменту, когда я появилась в картине. Так что мы уже встретились во время работы на съёмочной площадке. Так что если Вы хотите меня спросить, кто ещё пробовался на эту роль, то я не в курсе.
М. Ц. – Да нет, это-то я как раз знаю. Мне хотелось спросить Вас о Ваших совместных сценах с Высоцким.
Л. П. – Там в фильме есть сцена у памятника Пушкину. Довольно большая сцена, когда Высоцкий бросает камешки и говорит: "Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты..." Там большой, объёмный текст, половину из которого произношу я. Так вот в тот момент, когда там был Володя, меня там не было, я была на фестивале в Испании. Его снимали одного, а потом, когда я вернулась, меня подсняли. А вместе нас в тот момент на площадке не было.
М. Ц. – Как Вам профессионально работалось с Высоцким?
Л. П. – Нормально работалось. Все нормально работали. Партнёры были все очень профессиональные, интересные, разные. Все работали с пониманием того, что мы делаем. Не помню, чтобы были какие-то сложности.
– Фильм "Опасные гастроли" снимался в Одессе и на одесском же материале. Вы, как я знаю, родились в этом городе. Вы помогали Высоцкому встроиться в одесскую специфику?
Л. П. – Нет-нет. Володя всё это хорошо знал. Кроме того, с ним была его жена, Марина Влади, которая очень много просвещала всех нас и меня – одесситку, в том числе. Она хорошо знала историю Одессы и очень интересно рассказывала. Приезжали мы, допустим, на лиман, так она нам рассказывала: вот тут это было, а вот – это. Я даже не знала того, что знала она. Так что это не я, а Марина его просвещала.
Во время съёмок к/ф ''Опасные гастроли'' (сцена ''На пикнике'')
М. Ц. – Не были ли при окончательном монтаже вырезаны из фильма интересные эпизоды с участием Высоцкого?
Л. П. – Была выброшена песня "Я не люблю". Эта песня звучала в сцене "На пикнике". В этом эпизоде участвовали он, я, Копелян и Гринько. Я сразу сказала, что напрасно он её поёт, потому что её вряд ли пропустят".*101
"одессизмом" (как мы помним, она говорила об этом в беседе с А. Блиновой). Во-вторых, мы узнаём важный момент – песня "Я не люблю" действительно предлагалась в фильм!
Собственно, один раз об этом упомянул сам Высоцкий. Объявляя эту песню в концерте, он сказал: "Я тоже писал её для "Опасных гастролей", но мы так и не нашли места, где вставить".*102
Однако большинство исследователей относились к этим словам с немалой долей скептицизма – уж больно не вписывается эта песня в канву рассказа о событиях начала века. Московский высоцковед О. Терентьев, автор повести о киноролях Высоцкого "Словно в сказке на экране...", публиковавшейся с продолжением в журнале "Вагант-Москва", написал в предисловии к главе об "Опасных гастролях": "В конце публикации – загадка: песня "Я не люблю" с любопытным авторским комментарием. Откровенно говоря, мы и сами не знаем, что сказать по этому поводу".*103 Теперь загадки больше не существует.
– "В сон мне, жёлтые огни..." Об этом рассказывал сам режиссёр фильма Г. Юнгвальд-Хилькевич: "Вообще, никогда не считал своё кино гениальным, и убирал то, что говорили. У меня вырезали цыганочку в "Опасных гастролях", да Высоцкого из титров – песню он поёт, а в титрах его нет".*104
Во время съёмок к/ф ''Опасные гастроли'' (сцена ''На пикнике'')
Любопытная информация содержится в воспоминаниях С. Стреженюка, в то время главного редактора Одесской киностудии:
"Высоцкий был утверждён на роль геолога в "Коротких встречах", и за ним уже начал охотиться Юра Хилькевич. (Тут небольшая неточность: начало работ над "Опасными гастролями" относится к октябрю 1968 года, к тому времени "Короткие встречи" были давно закончены, – М. Ц.) Он взял его на роль в "Опасные гастроли". Где-то в это время или раньше Высоцкий познакомился с Мариной Влади. Марина тоже приехала в Одессу. Это было в мае или в июне. А мы были в это время с директором студии на курсах в Доме творчества в Болшево. И вот мы прилетели в Одессу, и я увидел у себя на столе две страницы дополнения к сценарию "Опасных гастролей". Сел Хилькевич и написал с редактором две сцены – "Пикник" так называемый. Они купили две бочки пива, раков было много на Днестре. Так и снимали. С Мариной Влади, с Высоцким, какие-то революционные разговоры. Марина играла роль какой-то французской шпионессы времён социалистической революции. Я посмотрел на это всё и написал резолюцию: "За счёт режиссёра". Хилькевич заплатил за пиво и за раков, а материал вырезали".*105
На мой взгляд, в этих воспоминаниях содержатся серьёзные неточности. Марина Влади действительно прилетала в Одессу на съёмки "Опасных гастролей", причём, дважды – зимой и летом 1969 г., когда на Днестровском лимане возле села Николаевка снималась сцена пикника. Из этого сохранилось не всё, – достаточно вспомнить приводимые немного выше слова Л. Пырьевой о вырезанной из эпизода песне "Я не люблю". Однако об участии в картине М. Влади не вспоминает ни она, ни режиссёр Г. Юнгвальд-Хилькевич.
– и мнение это направлялось из ЦК КПСС – видимо, всё закономерно. О революции принято было говорить исключительно в серьёзных тонах. Г. Юнгвальд-Хилькевич, хоть поставил и вовсе не антисоветский фильм, взял на себя смелость не идти по проторенному пути и не показывать "комиссаров в пыльных шлемах". И поплатился за свою смелость... Хотя фильм занял 9-е место по кассовым сборам, добрые слова о нём были запрещены.
"В фильме снялось целое созвездие хороших актёров. Но мы не станем называть их имён – они не виноваты, что попали в эту скверную историю".*106
"Вот, например, актёры варьете – герои фильма "Опасные гастроли". Фамильярно развязный конферансье Жорж Бенгальский (его играет в картине В. Высоцкий) всегда изысканно учтив с отцами города и, кажется, занят только заботами о преуспевании варьете и своей невестой "неподражаемой мадемуазель Софи"".*107
"Обидно становится за таких артистов, как Н. Гринько (виконт де Кардель), Е. Копелян (Бобруйский-Думбадзе), В. Высоцкий (Бенгальский), когда видишь, как они тщетно пытаются, как говорят, спасти роли".*108
Словом, если судить по прессе того времени, фильм полностью провалился и если ориентироваться только на мнения партийных журналистов, то останется совершенно непонятным, почему его с удовольствием смотрят сегодняшние зрители...
"Фильм "Опасные гастроли". В нём я играл роль актёра, который помогает переправлять нелегальную литературу из-за границы для нашей партии. Вы знаете, этот фильм вызвал много и критики, и похвал.
Критика есть справедливая. Вероятно, немножечко мы многовато показали всяких танцев... Но... нужно критиковать всё-таки с добрым глазом, чтобы люди исправляли ошибки, а не просто ругать.
... Это же первая картина в таком жанре. Ведь всегда, когда показываются какие-то серьёзные события, хочется, чтобы они были показаны интересно, чтобы это интересное повествование было. А если говорится о необыкновенно интересных вещах, о революционных каких-то вещах, о начале века, о подпольной борьбе, о гражданской войне, а сделано это скучно, то это же проигрывает дело само от этого. Так вот, мы в этом фильме пытались сделать так, чтобы было просто интересно смотреть зрителю".*109
Вот в этой последней фразе и был скрыт конфликт между теми, кто кино делал и смотрел, и теми, кто разрешал фильмы к показу! С позиций нормального общества, ситуация совершенно дикая: фильм даёт отличный кассовый сбор, но его создателей ругают на все корки. Но ведь было, было...
"В адрес актёров нет критики, а всё больше по поводу сценария и режиссёра. Но с другой стороны, мне-то кажется, что нельзя судить, значит, скажем, о... если перед тобой стоит паровоз, нельзя о нём говорить с позиции того, что "а почему не телега?""*110
В принципе, конечно, нельзя, но проблема в том, что речь шла о паровозе революции. А он, как мы помним, должен был лететь вперёд, и остановиться только в Коммуне. Остановка в театре варьете предусмотрена не была.
Примечания
92. Фонограмма выступления: Москва, ДК завода "Калибр", 13 марта 1970 г.
93. Протокол заседания художественного совета Одесской киностудии от 19.11.1968 г. // газ. "Высоцкий: время, наследие, судьба", Киев, 1994 г., № 16, стр. 4-5.
"Бульвар", Киев, № 3 (482), 18.01.2005 г.
95. "Экспресс-газета", № 27 (337), июль 2001 г., стр. 8.
96. Кулик А. "Друг мой, Гога!" // газ. "Телемир", Екатеринбург, № 53, 25.12.2002 г.
97. Юнгвальд-Хилькевич Г. "Вся наша жизнь была матерной!" // ж. "Экран недели", № 29, 14-20.07.2003 г., стр. 11.
98. Газ. "Правда Украины", Киев, 7-13.10.2004 г., стр. 25.
"Экран и Владимир Высоцкий", Москва, 1992 г., стр. 78-86.
100. Газ. "Правда Украины", Киев, 7-13.10.2004 г., стр. 10.
101. Фонограмма беседы от 25.11.2006 г.
102. Фонограмма неизвестного публичного выступления 1970 г., так наз. "Я не люблю".
103. Ж. "Вагант-Москва", 1997 г., №№ 10-12, стр. 56.
"Вся наша жизнь была матерной!" // ж. "Экран недели", № 29, 14-20.07.2003 г., стр. 11.
105. "Владимир Высоцкий в воспоминаниях современников", Минск, 2004 г., стр. 211.
106. Курган О. "Ох, уж эти гастроли!" // газ. "Труд", Москва, 18.01.1970 г.
107. "Опасные гастроли" // газ. "Ленинградская правда", 17.01.1970 г.
108. Куканов Ю. "С лёгкостью необыкновенной" // газ. "Псковская правда", 11.02.1970 г.
110. Фонограмма выступления: Киев, институт электродинамики, 15 сентября 1971 г.