Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Печатается с разрешения автора

Впервые статья - под названием "Высоцкий в Узбекистане" - опубликована на этом сайте 2.03.2004 г. (дополнена 16.04.2015 г.), первоначальный вариант статьи опубликован в газете "Калийщик Солигорска",
Беларусь, 12.02.1999 г., № 6 (1509), стр. 5.

Оригинал статьи расположен по адресу: http://v-vysotsky.com/statji/2004/Vysotsky_v_Uzbekistane/text.html

Марк Цыбульский (США)

(Copyright © 2004-2015)

Высоцкий в Средней Азии

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Во время выступления в ДК ''Золотая долина''. Зарафшан, Узбекистан, 23-24.07.1979 г.

пару минут после концерта.

О Высоцком пишут всё. Заинтересованный читатель сможет отыскать в литературе детальные критические разборы его лучших ролей, воспоминания о концертах и гастролях, и подробные рассказы о том, как Высоцкий приехал на выступление нетрезвым. (Последнее обычно оправдывают тем, что из песни, мол, слов не выкинешь, что было, то было. То, что память любимого – вроде бы – поэта предаётся осмеянию, обычно в голову не приходит).

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Во время выступления в ДК ''Золотая долина''. Зарафшан, Узбекистан, 23-24.07.1979 г. Фото из коллекций В. Чейгина (Санкт-Петербург) и И. Попова (Москва)

И вот при таком гигантском – утонуть можно – количестве публикаций практически отсутствуют работы, систематизирующие имеющиеся факты пребывания Высоцкого в том или ином регионе Советского Союза.

Долгие годы занимаясь изучением темы "Высоцкий за рубежом", автор этих строк даже не задумывался над тем, что гораздо более доступная исследованию тема "Высоцкий в СССР" фактически представляет собой Terra Incognita.

"Высоцкий и Беларусь",*1 авторы которой В. Киеня и В. Миткевич суммировали всю имевшуюся на тот момент информацию о визитах Высоцкого в их страну, и сборник "Владимир Высоцкий. Белорусские страницы",*2 содержащий ряд интересных интервью с людьми, общавшимися с Высоцким в Белоруссии.

В Белоруссии Высоцкий бывал часто, имеющихся материалов действительно хватает на книгу. А вот, к примеру, в Узбекистане он был всего несколько раз. Информация об этих визитах разбросана по различным источникам и большей частью недоступна рядовому любителю. Думается, пришла пора собрать все факты воедино.

Сентябрь 1973 года. "Таганка" отправилась на свои вторые гастроли за пределы России – в Узбекистан и Казахстан.

"Таганка" той поры окружена легендами. У читателя, далёкого от театральной жизни 60-70-х гг., после прочтения многочисленных публикаций о театре Юрия Любимова непременно сложится мнение, что на таганские спектакли зритель ломился, сметая на своём пути заборы и конную милицию.

Между тем, так было далеко не везде. В иных городах случались конфузы. Известный таганский актёр А. Васильев рассказывал, например, о выезде театра со спектаклем "Добрый человек из Сезуана" в Тулу. Было это в 1966 году. В Москве спектакль произвёл эффект разорвавшейся бомбы, билеты на него брались с боем. В Туле же после первого действия зал опустел. Чуждые российскому зрителю традиции брехтовского театра попросту не могли быть понятны там, где и с отечественной драматургией мало кто знаком.

Насколько успешно прошли спектакли "Таганки" в Узбекистане, трудно сказать что-то определённое. (Спектакли проходили на сцене концертного зала им. Свердлова, расположенного на улице Правды Востока.) Автору этих строк известны шесть статей из узбекской прессы, посвящённые гастролям московского театра, однако только в двух из них говорится именно о спектаклях – "Пугачёве" и "Десяти днях, которые потрясли мир". Материала для аргументированного вывода явно недостаточно.

Иное дело – выступления таганцев с концертами, куда включались и отрывки из спектаклей. Никакой драматургии, только музыкальные номера – такие концерты публика воспринимала с удовольствием. Можно же себе представить, что жители колхоза "Политотдел" и совхоза "Огонёк", городов Навои и Чирчик культурными развлечениями избалованы не были. Тепло принимали всех артистов "Таганки", но лучший приём, как, впрочем, бывало всегда, достался Высоцкому.

"Больше всего аплодисментов досталось Владимиру Высоцкому. Тепло были приняты лирические и шуточные песни. Все они были исполнены с душой, с большим мастерством", – отметила газета "Социалистический Чирчик" 20 сентября 1973 года.

желавшим отпускать его слушателям: "А как же насчёт работы?" (Дело происходило на одном из ташкентских предприятий во время обеденного перерыва). Овация, однако, не прекращалась, и тогда Высоцкий сказал, что он ещё должен играть спектакль, а потом ехать в Театральный институт. "А ночью надо что-то с радио делать", – закончил он.

В. Смехову запомнилось, что Высоцкий смешно пародировал восточную речь, прибавляя к русским словам что-то вроде "мбрамбам", и в Узбекистане заявлял примерно так: "Бибомба-рамбам! Мы, Таган-барам-бам-гастрольбам Ташкентабамбарам! Зрителбам-добрым-барам и вкусным-бам-гостеприимным-бам-шашлык-барам-бам-вот!"

"Когда прощались с Ташкентом, после серьёзных и благодарных слов, я шёпотом предложил Володе, и он отлично исполнил: заявил коллегам, что, слава Аллаху, наш гастроль-бамбарам прошёл с большим узбехом!".*3

Насчёт "большого узбеха", повторю, не знаю, но, как сообщила газета "Индустриальный Навои" от 25 сентября 1973 года, главный режиссёр "Таганки" Ю. Любимов и группа ведущих актёров была награждена Почётными грамотами Президиума Верховного Совета УзССР "за успешное проведение гастролей, сыгравших важную роль в эстетическом воспитании трудящихся республики".

– высшую благодарность, которой удостоился Высоцкий от родной страны, – Н. М. Высоцкая, мать поэта, позднее передала на временное хранение московскому музею революции.

Следующий приезд Высоцкого в Узбекистан состоялся, вероятно, в сентябре 1976 года (дата нуждается в уточнении), когда он участвовал в нескольких сборных концертах (по некоторым данным, были и сольные выступления). Компания подобралась солидная – все "звёзды" советской эстрады.

Как известно, на эстраде начинать и заканчивать концерт – дело весьма престижное. Поскольку среди выступавших наиболее титулованным был Полад Бюль-Бюль-Оглы, он настоял на том, что будет выступать последним.

"Работаем первый день, – рассказывал администратор Высоцкого В. Гольдман, – Полад заканчивает после Володи: моментально полупустой зал. Он кричал: "Если вы меня не уважаете, уважайте хоть людей, которые хотят послушать...". Но люди всё равно уходили".*4

Зрители Ташкента, как и зрители всей страны, судили "по гамбургскому счёту". Работать после Высоцкого не смог бы никто. Певец-лауреат смирился, и в дальнейшем концерты заканчивал Высоцкий.

"Комсомолец Узбекистана" поместила в числе прочих воспоминаний о пребывании Высоцкого в Узбекистане, короткий рассказ В. Патрина, работавшего в сентябре 1976 года в городе Газли.

"И вот туда-то приехал с гастролями В. Высоцкий. Мы... рискнули его пригласить к себе. Владимир сразу же согласился. И вообще сказал, что любит петь в узком кругу, среди простых людей, где его больше всего понимают".

Далее Патрин рассказывает, что в рабочий вагончик Высоцкий приходил трижды, записывать почти ничего не разрешал, но пел много, в том числе, и незаконченные на тот момент песни. Например, такую: "Хрум, хрум...// Скрипят скропоря...// Идём мы// Втихаря...// Кругом –// Ночь да луна...// О!// Как хочем вина!"

В этих воспоминаниях вызывает недоверие почти всё, за исключением, может быть, самого факта приезда Высоцкого в Газли. К описываемому времени он был так замучен собственной популярностью, что вынужден быть в буквальном смысле прятаться от поклонников. Выступать (да ещё три раза!) у незнакомых людей, когда нет отбоя от знакомых, согласимся, весьма странно.

Вызывал сомнения и приводимый текст. И это написал поэт, уже создавший "Баньку по-белому", "Песню про случай", "Купола"?! Такой примитив мог выйти из-под его пера разве что на самой заре творчества. Позднее я узнал, что песня эта написана В. Шандриковым, омским бардом, известным в 1970-1980 гг. своими стилизациями под блатные песни.

"Ночные посиделки с Высоцким", опубликованном на сайте "ArtOfWar"*5. О своей встрече с Высоцким перед его концертом в городском Дворце культуры автору рассказал офицер – бывший курсант Киевского высшего общевойскового командного училища.

Я связался с писателем и попросил его помочь мне установить контакт с тем офицером. А. Карпенко позвонил ему, но тот, к сожалению, беседовать со мной о Высоцком не захотел. Правда уточнил дату: по его мнению, с Высоцким в Чирчике он разговаривал в 1977-1978 гг. Высоцкий в Узбекистане действительно был в 1977 г. (об этом чуть ниже), но прилетал туда всего на одно выступление, и вряд ли из Ташкента переезжал в Чирчик. Таким образом, можно предположить, что концерт в Чирчике – если он действительно состоялся – был в 1976-м.

О концерте, состоявшемся в октябре 1977 г., рассказывает музыкант З. Шершер (Туманов):

"Концерт организовывало узбекское ЦК партии. Какой-то план они там выполнили... Они организовали этот концерт во Дворце спорта, вмещающем десять тысяч человек. Я тогда работал с оркестром Бюль-Бюль Оглы. Мы были на гастролях в Краснодаре и нас сорвали с гастролей и отправили туда. Когда мы приехали, то поражены просто были, потому что туда собрали и ансамбль "Берёзку", и Муслима Магомаева, и Карцева с Ильченко... В общем, все лучшие силы.

"Владимир Высоцкий". Я уверен, что стадион этот забит был до отказа благодаря Высоцкому.

Рашидов со своей свитой восседал в ложе... Это всё так срочно делалось, что не успели даже разморозить лёд во Дворце спорта, нам построили сцену прямо на льду.

В связи с тем, что нас согнали внезапно, то все запаздывали, ехали-то все из разных мест. Концерт задерживался на два часа. Нас всех по очереди просили выходить и успокаивать публику. А как успокоить десять тысяч человек?! (Согласно анонсу в газете "Вечерний Ташкент" от 17 и 20 октября 1977 г., концерт прошёл 20 октября, – М. Ц.).

А потом вышел Высоцкий. Подошёл к микрофону... И обратился к залу. Он обратился как-то неформально... Что-то, вроде: "Чуваки! Мы такие же люди, как и вы. И у нас те же трудности. Например, транспорт. Не все успели подъехать, но артисты стремятся к вам настолько же, насколько вы хотите их увидеть. Я знаю, что очень тяжело сидеть в этом холоде, но давайте наберёмся терпения".

Перед концертом я ему настраивал гитару. Мы были с ним знакомы раньше, он меня попросил это сделать. Я минут двадцать настраивал эту гитару, а потом он взял её и начал струны подспускать. Я говорю: "Я старался, а ты что ж делаешь?" Он говорит: "Не обижайся, Зиновий. Я хочу, чтоб она гудела".

Я потом понял этот эффект. Высоцкий закрывал концерт и выступил просто на "ура". В тот раз ему разрешили спеть девять песен, он их исполнил великолепно".*6

Иначе запомнились те концерты присутствовавшему на них ташкентцу В. Фетисову.

"Я присутствовал на двух концертах в октябре 77-го, – писал он мне, – а всего их было четыре, по два в день: один – днём, другой – вечером. Должен сказать, что это были обычные сборные концерты. Никакого отношения ЦК Узбекистана к ним не имело, и Рашидова там не было. Если бы эти концерты организовывало высшее руководство республики, они бы прошли на куда более престижной площадке – либо в театре Навои, либо во Дворце Искусств. Там проходили самые значимые культурные события, например, Дни России в Узбекистане и т. п. А Дворец спорта "Юбилейный", к тому же, был с плохой акустикой.

Я был как раз на том концерте, который задержался почти на два часа. Примерно через полчаса зал стал свистеть и шуметь, требуя начала концерта. В это время только начали выносить аппаратуру. Через час ледовый дворец уже ревел так, как будто шёл хоккейный матч. Появился конферансье, очень полный человек, по фамилии, кажется, Лапин (он иногда играл в кино в эпизодах), и попытался успокоить зал, ссылаясь на какие-то объективные причины. Зал не успокаивался. Тогда он сказал: "Если вы не успокоитесь, мы вообще не начнём". В это время я посмотрел налево (я сидел на боковой трибуне) и увидел, что в том месте, откуда артисты должны выходить (вернее, взбегать) на сцену, стоят несколько человек и среди них – Высоцкий. При последних словах ведущего он повернулся к кому-то, и что-то стал возмущённо говорить. Лапин ушёл под свист, и Высоцкий выбежал к микрофону. Как только зал его увидел, раздались такие аплодисменты, каких я никогда не слышал. Он сказал: "Товарищи, извините, но мы задержались по независящим от нас причинам. Приношу извинения и обещаю, что мы отработаем, столько, сколько положено". Опять гром аплодисментов и дальше всё шло нормально.

Магомаева и "Берёзки" не было. Карцев с Ильченко и Полад Бюль-Бюль Оглы были. Про Карцева и Ильченко Высоцкий очень тепло говорил и спел песню, которую, как он сказал, посвятил им, это "Всем делам моим на суше вопреки". Он их назвал настоящими моряками.

Про Бюль-Бюль Оглы – правда. Он выступал после Высоцкого последним, и как только начал петь, многие стали уходить (в том числе, и я). Он остановил песню где-то на середине и сказал, что пусть, кому не интересно, уйдут, он подождёт.

Из тех песен, что Высоцкий тогда исполнил, помню "Тот, который не стрелял", "Горное эхо", "Козёл отпущения", "Про Кука", "Я вышел ростом и лицом", "Чёрные бушлаты", "Братские могилы" (с неё он начал). Пел он при полностью включённом свете. Сказал, что хочет видеть лица людей".*7

"Мир Высоцкого" как-то упомянул, что в фонды ГКЦМ Высоцкого поступили "билеты на его концерт в Ташкенте в октябре 1977 г.".*8 Очевидно, речь идёт о выступлении в ДК ТТЗ, фонограмма которого известна коллекционерам.

Снова в Ташкент Высоцкий приехал в середине марта 1979 г. и давал 17, 18 и 19 марта по три концерта в день во Дворце спорта "Юбилейный". Об одном из этих концертов вспоминает присутствовавший на нём М. Узланер.

"Концерт состоял из двух отделений. В первом отделении выступал В. Высоцкий, во втором - популярная группа "Красные маки"... Артист сразу же с разгону начал петь песню, с которой он обычно начинал все свои выступления. Песня называлась "На братских могилах". Я как полупрофессиональный гитарист сразу заметил, что гитара у Высоцкого была, мягко говоря, не лучшего качества и звучания. К тому же она была немного расстроена, а струны уже очень давно не менялись. Сколько бы раз Высоцкий не подтягивал струны в перерывах между песнями, звучание гитары ему улучшить не удалось.

Но всё восполнял его необычайный голос и какая-то непонятная харизма. Своей энергетикой он буквально наэлектризовывал зрителей, даже когда не пел свои песни, а просто рассказывал о Театре на Таганке. Он много рассказывал о своём творчестве, театральных постановках, в которых участвовал, и насколько популярен был театр, в котором он работал...

"Красные маки". Ансамбль поражал количеством участников. Четырём певцам, уткнувшим свои рты в микрофоны, помогал целый оркестр... Но после исполнения первой песни, зрители стали подниматься со своих мест и идти к выходу. После второй песни уже многотысячная аудитория уныло покидала зал..."*9

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Узбекистан, июль 1979 г. Фото из коллекций В. Чейгина (Санкт-Петербург) и И. Попова (Москва)

Последние гастроли Высоцкого в Узбекистане состоялись за год до смерти, в июле 1979-го. Сейчас бессмысленно об этом говорить, но, может быть, если бы не та поездка, Высоцкий мог бы прожить немного подольше.

О том турне, во время которого Высоцкий перенёс клиническую смерть, написано, пожалуй, больше, чем о любых других его гастролях. В том числе, и немало ерунды. Писалось, например, что он упал бездыханным на сцене во время концерта, что перед выступлениями ему делали обезболивающие уколы в горло и т. д. Подобные вещи, вероятно, не стоило бы опровергать, если бы периодически они не всплывали в очередных публикациях.

Знавший Высоцкого В. Повереннов, инженер из Узбекистана, однажды заявил следующее: "Перед каждым концертом Толя Федотов (врач, ездивший с Высоцким на те гастроли, – М. Ц.) делал ему обезболивающие уколы прямо в горло. Володя выходил на сцену с иглами в шее, так и вёл концерт...".*10

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Ну, что тут скажешь? Такого рода анестезию сделать, конечно, можно, но отёк распространится на голосовые связки. Тут не только петь – сипеть невозможно (те, кому делали тонзиллэктомию, меня поймут).

Возможно, виноват журналист, недостаточно точно передавший слова В. Повереннова, но в иглы в горле мне, конечно, не верилось. Ясность внесла З. Халилова, побывавшая на многих концертах Высоцкого в Зарафшане. Как она припомнила в разговоре со мной, иглы Высоцкому действительно вводили, но это были специальные очень тонкие иглы для акупунктуры – древнего китайского метода лечения. Вводились они не в горло, а в шею. С такими иглами петь, конечно, было можно.

Гастроли в Узбекистане – одна из самых известных страниц в жизни Высоцкого. Даже создатели фильма "Высоцкий. Спасибо, что живой" взяли для сценария эпизод именно этих гастролей. Связано это с широко распространённой легендой о том, что у Высоцкого была клиническая смерть, да не когда-нибудь, а именно 25 июля, то есть ровно за год до смерти. Об этом случае рассказали все, кто был рядом с Высоцким в тот день.

Администратор В. Гольдман: "Первый раз Володя умер в 6 часов утра, 25 июля 1979 года, в Бухаре. Он гастролировал в Средней Азии. В Навои, Зарафшане, Учкудуке, Бухаре. В самое пекло... Условия гастролей были жёсткими, Володя обязан был давать пять – ПЯТЬ – концертов в день. Причём, последние три – на открытой площадке, когда дует страшный "афганец", когда песок забивает рот.

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Отработали Учкудук. Отработали Зарафшан. В Зарафшане Володе стало плохо. Кое-как отрабатываем Навои. Ночью – а передвигались мы только ночами – приезжаем в Бухару. Ранним утром Володя, которому вроде бы полегчало, ушёл на базар, вернулся довольный, весёлый. Помню, рассказывал, каким пловом угощали его на бухарском базаре. Потом зашёл в номер.

И почти тут же я услышал жуткий крик. Мы вбежали в номер. Высоцкий умер".*11

Врач А. Федотов: "Остановилось дыхание, на сонной артерии нет пульсации... И уже полное отсутствие сердечной деятельности.

У меня был кофеин – ввёл прямо в сердце. И стал делать искусственное дыхание: изо рта в рот. Севе (Абдулову, – М. Ц.) показал, как делать массаж сердца. И, видимо сердечная мышца возбудилась, – сердце заработало. И минут через пять смотрю – стали появляться самостоятельные дыхательные движения...".*12

"Восстанавливаемость – просто колоссальная! После остановки сердца в Бухаре отправили его в Москву, сами прилетели через день. Володя – подтянутый, спортивный – встречает меня в аэропорту".*13

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Высоцкий и администраторы В. Янклович (в центре) и В. Гольдман. Зарафшан, 23.07.1979 г. Фото из коллекции И. Попова (Москва)

Обратим внимание на дату в воспоминаниях В. Гольдмана – 25 июля. Надо сказать, что это дата встречается в очень многих публикациях, плотно укоренилась в сознании массового читателя, но... она неверна.

Московский высоцковед Л. Черняк беседовал с Ю. Тыриным, автором многих весьма интересных работ по текстологии произведений Высоцкого. Ю. Тырин в 1979 г. работал в Учкудуке и, кстати, присутствовал на выступлениях Высоцкого в этом городе 21 июля 1979 г.

Цыбульский Марк: Высоцкий в Средней Азии

Узбекистан, Навои, 26-27.07.1979 г. Фото из коллекции И. Попова (Москва)

По данным другого московского высоцковеда, И. Рогового, из квартиры Высоцкого 29 июля был сделан звонок в Бухару. Таким образом, анализ имеющейся информации неопровержимо доказывает, что описываемые события происходили 28 июля 1979 г.

Но была ли клиническая смерть? На мой взгляд, это был обычный обморок, потому Высоцкий и пришёл в себя так быстро. Отсылаю читателя к моей работе "Смерть, которой не было", в которой я разбираю этот случай с врачебной точки зрения.

До Самарканда, где предполагалось заканчивать гастроли, Высоцкий не доехал. Однако именно в этом городе в конце 80-х годов одна из улиц стала носить его имя. "Такое решение принял городской Совет по ходатайству клуба самодеятельной песни, носящего имя советского певца, поэта и актёра".*14 Трудно в это поверить, но говорят, что улицу до сих пор не переименовали, несмотря на поспешность, с которой местные власти избавлялись от всего русского.

"Память", действовавшего в Самарканде в 1987-1992 гг. Сергей Кирюхин. По его словам, 20 ноября 1987 года он отправил в горисполком просьбу рассмотреть возможность присвоения имени Высоцкого одной из улиц города. Просьба была удовлетворена весной 1988-го.

"А получилось так, – сказал мне Сергей Владимирович в телефонном разговоре 27 июня 2014 г. – В Самарканде была улица Рабочая в районе железнодорожного вокзала. В суперпосёлке (посёлке суперфосфатного химического завода, – М. Ц.), когда он ещё административно не входил в городскую черту, тоже была улица Рабочая. Таким образом, когда суперпосёлок стал частью города, получились две улицы с одним названием. Вот так и удовлетворили мою просьбу. Честно говоря, я и сам не ожидал".

И это не единственная улица Высоцкого в Узбекистане! Как сообщил мне живущий в Ташкенте Р. Назаров (он – автор очень интересного исследования "Национальный вопрос в жизни и творчестве Владимира Высоцкого", опубликованного тульским журналом "Горизонт" в сентябре 2004 г., в 52-м номере), такая улица была и в Ташкенте – в Юнусабадском (бывшем Кировском) районе города. Впрочем, теперь она переименована и носит имя Махмуда Мирзаева.

Не знаю, спасёт ли красота мир, но в том, что поэзия может сблизить людей куда лучше, чем самые трескучие речи, сомневаться не приходится. Как нет сомнений и в том, что произведения национальных культур становятся, – если они того стоят, – достоянием всего мира.

Пример тому – очень необычная работа молодого узбекского композитора А. Халмурзаева "Содом и Гоморра ХХI". Жанр этого произведения определить непросто, сам автор называет его "прогрессивная симфоническая поэма". В музыку органично вплетены песни в исполнении давно ушедших из жизни М. Монро, Э. Пресли, В. Высоцкого...

"Содома и Гоморры" осуществлена в Ташкенте в 2001 году на сцене Молодёжного узбекского театра, а в 2002 году компакт-диск с записью музыки этого спектакля вышел во Франции.

25-ю годовщину со дня смерти Высоцкого отмечали, конечно, не только в России. Прошёл вечер памяти поэта и в узбекском городе Андижане. "На вечере выступили андижанские поэты Шухрат Ганиев и Лариса Капустина. А Шухрат Атабаев мастерски исполнил известные песни барда".*15

О посещении Высоцким двух других среднеазиатских республик известно очень мало. За долгие годы мне удалось встретить лишь две публикации, пусть не целиком, но хоть частично относящихся к рассматриваемой теме.

Альпинист В. Цанунин рассказал белорусскому журналисту В. Яговзику о двух своих встречах с Владимиром Высоцким: одна из них состоялась летом 1974 г. в альплагере на Эльбрусе, другая – через год в Туркмении.

"Следующим летом (т. е. летом 1975 г., – М. Ц.) нас понесло в археологическую экспедицию аж в Туркмению. Работали в Каракумах на раскопках города Ашаш, когда-то завоёванного Тимуром Тамерланом. Случайно узнаём из газеты: в Ашхабад с концертом приехал Высоцкий. Большая часть нашей экспедиции поднималась вместе с ним на Эльбрус. Слава Богу, среди нас был Сашка Синарский, уже покойный. "Ребята, – говорит он. – Отпустите на день! Хоть зубами, но билеты вырву".

– пробился-таки к самому Высоцкому!.. И наш гонец вернулся на раскопки с 54 билетами в кармане.

Тот ашхабадский концерт состоял из двух отделений. В первом отделении прозвучали, так сказать, патриотические песни – "Сыновья уходят в бой", "Он не вернулся из боя"... Второе составили песни о любви. А в конце выступления Высоцкий вдруг сказал: "В заключение – песни для моих друзей. Ребята, я прошу вас подняться, – я пою для каждого из вас". И он начал называть нас по именам и фамилиям. Что там говорить – такое внимание до слёз взволновало нас". *16

Мне уже приходилось говорить, что в воспоминаниях о Высоцком порой очень трудно отличить правду от легенды, поэтому так высока цена подтверждения информации с помощью другого источника. В данном случае я имею косвенное подтверждение того, что летом 1975 года Высоцкий действительно был в Средней Азии. О его концерте в столице Таджикистана Душанбе рассказал журналист Р. Гайворонский.

"Было лето 1975 г., когда от жары плавился даже асфальт. В июне душанбинцы, наверно, думают больше не о работе, а о предстоящих отпусках, отдыхе в горах или у речки Душанбинки... И вот в июне здесь проходили Дни Франции в Таджикистане, и в составе французской делегации была Марина Влади. Увидев её в кинотеатре, я поразился – на улице никто бы и не догадался, что это знаменитая кинозвезда, мировая знаменитость, потому что одевалась она очень просто и легко. А по Душанбе ползли слухи, что приехал Высоцкий, и кое-кто уже успел его увидеть...

В один жаркий июньский день я сидел в институте, изнывая от жары, и вот раздался телефонный звонок. Звонила моя хорошая знакомая Ира из института геологии: "Ты свободен?" – "А что?" – "Бросай все дела и срочно иди к нам. Я тебя встречу возле входа". Заинтригованный, я отпросился у шефа в библиотеку и прошёл два квартала до института геологии. Она провела меня в актовый зал и шепнула по дороге: "Высоцкий сейчас петь будет..." Такого сюрприза я не ожидал. Поблагодарив Иру, уселся у окна и превратился в ожидание...

– в основном, сотрудники института. И вот входит Высоцкий – с гитарой, в джинсах, футболке и сандалиях. Переждав бурный приём, он уселся перед микрофоном, настроил инструмент и начал петь... Концерт продолжался три часа, а певец пел и пел, и только иногда пил минеральную воду – жарко было. Тогда он исполнил практически все свои известные песни, звучавшие совсем по-другому, а заодно и новые, которые он написал, например, к фильму "Интервенция". Но картину пришлось увидеть много лет спустя, потому что она долго "лежала на полке". Поразило, что Высоцкий знал многих своих слушателей по именам и часто обращался прямо к ним, например:

– Саша, помнишь, как тебе на леднике Федченко понравилась эта песня? – и т. д.

После концерта я подошёл к нему и попросил сказать несколько слов для газеты, на что он ответил: "Старик, неудобно, никто в Москве не должен знать, что я в Душанбе, я здесь нелегально, как муж Марины Влади, но если хочешь, потом напишешь, что здесь очень жарко и живёт много моих друзей. А в следующий приезд поговорим подробнее".

Высоцкий извинился, посмотрел на часы и ушёл..."*17

Теперь проанализируем имеющуюся информацию. Действительно, в июне 1975 г. в Таджикистане проходили Дни французского кино, где в числе приглашённых была и М. Влади. Об этом высоцковеду В. Тучину сообщила в письме душанбинка М. Пулатова. Правда, она добавила: "Мы были на открытии дней Франции в Душанбе (это, наверное, июнь 1975 г.), были на открытии выставки графики, на открытии выставки книги – везде была Марина Влади и другие члены делегации, а Высоцкого не было. Потом на банкете по случаю окончания дней Франции Марины Влади уже не было".*18

"Он (Высоцкий, – М. Ц.) приехал в Душанбе через два-три дня после открытия у нас Фестиваля (или Дней) французского кино, в котором принимала участие М. Влади".*19

Отсутствие Высоцкого на открытии Дней французского кино вполне объяснимо – и даже не тем, что он не был членом французской делегации, а тем, что в июне 1975 г. он много выступал в театре, в тот год "Таганка" закончила сезон поздно. Согласно табелю занятости, в июне у Высоцкого было несколько промежутков по три свободных дня: 2-4, 8-10, 22-24 и 26-28, в которые он мог бы вместить полёт в Среднюю Азию.

С вопросом, приезжал ли Высоцкий в Душанбе, я обратился к дочери Д. Расулова, тогдашнего Первого секретаря ЦК Компартии Таджикистана. "Насколько я знаю, не приезжал, – ответила мне И. Расулова (по мужу – Тихонова). – Если бы он приезжал, я бы знала".*20

Казалось бы, действительно так – как не знать дочери "хозяина" республики о визите столь популярного в стране человека? Но... Ведь сказал Высоцкий Р. Гайворонскому, что он в Душанбе инкогнито. И это вполне можно объяснить. У Высоцкого бывали случаи, когда его концерты отменяли "ответственные люди". Выступления в Николаеве в сентябре 1969 г. были отменены лично министром культуры СССР Е. Фурцевой, концерты в Кременчуге (в том же июне 1975-го) не состоялись после прямого вмешательства В. Маланчука, секретаря ЦК Компартии Украины... Так что были у Высоцкого все основания держаться в стороне от слишком крупных партийных руководителей.

Через много лет мне удалось познакомиться с ранее неизвестным мне материалом – записью выступления драматурга Э. Володарского, на котором он прямо говорит о приезде Высоцкого в Душанбе, причём знал мемуарист об этом не по слухам – он сам был там вместе с Высоцким.

"В Душанбе это было... Поехал он с концертами, выступал, я с ним поехал... и... после одного из концертов... Его вообще одолевали довольно здорово... Часто житья не было: и от звонков, и от желания знакомиться... И нам сказали, что нужно поехать в обком ВЛКСМ, и там его ждут... И он вышел, он шёл к машине, его остановил какой-то парень, стал что-то говорить, и, так, Володя хотел сначала пройти, потом остановился и стал слушать. Словом, они заговорили, стоят, разговаривают. Проходит 10 минут, 15. Там в машине человек, кото-рого послали, уже начинает нервничать, проходит 20 минут. Он подошёл к Володе, говорит: "Владимир Семёнович, вас ждут там..." Он посмотрел и сказал: "Подождут". И продолжает разговаривать с этим парнем. Этот человек, в общем, ничего примечательного из себя, что ли... И он с ним разговаривал почти час. Потом мы сели, я говорю: "Что это за парень?" "Я тебе потом расскажу".

После чего, на следующий день, он не поехал на какой-то завод, а этот парень пришёл в номер, и он ему целый час одному сидел, пел. Парень оказался с довольно тяжёлой судьбой. Он отсидел в тюрьме, вернулся, и только устроился на работу, и, в общем, у него нелады дома, и, так сказать такая... Такой парнишка, в общем, как-то... И вот он ему одному час пел и разговаривал с ним... Причём с колоссальным уважением к его... Он его спрашивал: "Тебе вот эта песня нравится?" Тот начинал говорить своё мнение, что вот, там не очень нравится... И Володя... Причём неподдельно это было, понимаете, это было с полным вниманием и уважением к тому человеку, с которым он разговаривает. Не то, дескать, что послушаю из вежливости, нет, он начинал обсуждать песню, и почему не нравится, что неправда, может быть. Парень говорит: "Нет, не так она берёт, как вот, допустим, эта песня..." "А почему..." В общем, это продолжалось часа полтора, они сидели. Я ушёл поужинать, потом вернулся, они всё сидели, он ему пел, анекдоты они рассказывали, смеялись там, в общем. На завод он не поехал выступать, чем вызвал большое недовольство..."*21

Подведём итоги. На мой взгляд, очень важно, что три независимых друг от друга источника дают указание на то, что в июне 1975 года Высоцкий был в Средней Азии, так что факт выступления Высоцкого с концертами в Туркмении и Таджикистане – если и не может считаться полностью доказанным, – то, во всяком случае, может быть принят за рабочую гипотезу.

Примечания

1. В. Киеня, В. Миткевич. "Высоцкий и Беларусь", Гомель, 1996 г., тираж 500 экз.

"Владимир Высоцкий. Белорусские страницы", сост. В. Шакало, А. Линкевич, Минск, 1999 г., тираж 500 экз.

3. В. Смехов. "Живой, и только", Москва, 1990 г. стр. 88.

4. Цит. по: "Живая жизнь", часть 3-я, Москва, 1992 г. стр. 135.

5. См.: http: //artofwar.ru/k/karpenkoa/text0320-1.shtml

6. Цит. по фонограмме беседы 18.02.2004 г.

8. Альманах "Мир Высоцкого", вып. 3, том 2, Москва, 1999 г., стр. 466.

9. Узланер М. "Выступление В. Высоцкого в Ташкенте" - http: //samlib.ru/u/alloetokto/wystupleniewwysockogowtashkente.shtml.

10. Газ. "Советская молодёжь", Иркутск, 25.01.1992 г.

11. Газ. "Глобус", Тель-Авив, 8-14.08.1994 г.

"Библиотека "Ваганта"", Москва, 1992 г., № 8, стр. 23.

13. "Живая жизнь", Москва, 1988 г., стр. 261.

14. Газ. "Правда Востока", Ташкент, 18.02.1989 г.

15. Цит. по: http: //www.rian.ru/culture/20050726/40973748.html

16. Цит. по ж. "Беларусь", Минск, 1993 г., № 4. Пер. с белорусского А. Гордийчука.

"Деловая Пенза", 24.07.2002 г.

18. Цит. по сб. "Белорусские страницы", вып. 41, Минск, 2006 г., стр. 77.

19. Там же, стр. 76.

20. Цит. по фонограмме беседы от 21.05.2007 г.

21. Фонограмма выступления Э. Володарского в клубе "Восток". Ленинград. 1982 г. 20 января. Цит. по сб. "Украинский вестник", Донецк. Сост. В. Яковлев. 2014 г. № 39, апрель.