Намакштанская И. Е. , Нильссон Б., Романова Е. В.: Функциональные особенности лексики и фразеологии поэтических произведений Владимира Высоцкого

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

ЛЕКСИКИ И ФРАЗЕОЛОГИИ

ПОЭТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

Владимир Высоцкий вошел в историю русской поэзии как продолжатель традиций лирического, драматического и сатирического жанров. Многие песни и стихотворения [1] поэт писал, используя неисчерпаемое богатство стилистических средств русской разговорной речи, вводя в них для достижения комического или сатирического эффектов реминисценции или клише из газетно-публицистического стиля. «Смысл плюс смысл — такова формула его взгляда на вещи, таков ключ к каждому его произведению», — пишет Владимир Новиков [2]. Можно без преувеличения сказать, что большинство произведений Высоцкого надо рассматривать на уровнях трех «этажей» — текста, контекста и подтекста.

Глубины и яркости поэтических образов В. Высоцкий достигал не только благодаря хорошему знанию денотативных, сигнификативных, сочетаемостных, ситуативных и словообразовательных потенций русской лексики, но и потому, что он безукоризненно владел этимологией, фразеологией и диалектными нюансами лексических значений. Слово у него — «двухголосое, сюжетное, предметное, гиперболичное, драматическое, игровое, веселое» [3].

Хорошо зная русскую культуру, поэт тонко чувствовал рус- ского человека — его душевность и духовность. Он, как опытный врач, поставил диагноз болезни общества и человеческой души. Именно это проникновение в глубины «русскости» наряду с виртуозным владением словом позволило Высоцкому достичь мировой известности, народного признания и войти в русскую литературу широко известным поэтом.

Исследование поэзии В. Высоцкого дало нам богатый материал, свидетельствующий о том, что поэт не только умело пользовался «готовым» словарным запасом, но и, овладев естественными законами словотворчества, применял их для создания новых лексических единиц. Кроме того, зная, что «знак шире того, что он обозначает, если он вступает в связь с другими, но строго определенными знаками», [4] Высоцкий много работал над тем, чтобы «добыть» новые смыслы из уже устоявшихся и известных словосочетаний и идиом. Это особо привлекло наше внимание, и мы решили поделиться своими наблюдениями чтобы показать некоторые творческие приемы поэта в использовании лексики и фразеологии для передачи как скрытых, так и прямо выражаемых мыслей.

1.

Интересным приемом является у Высоцкого параллельное использование денотативного и метафорического значений лексики.

Например, в стихотворении «Осторожно, гризли!» /2; 157/:

Я из его тарелки ел без вилки
И тем француза резал без ножа.

ел без вилки использовано в своем прямом значении, а сочетание второй строки резал без ножа — идиоматическое, оно обозначает: шокировать, повергать кого-либо в состояние крайнего изумления или ставить в неловкое положение.

Четвертая строфа «Песни про правого инсайда» /1; 180/ заканчивается строками:

<...> меня тренер поставил в запас,
А ему сходят с рук перебитые ноги.

Идиома сходить с рук обозначает: «оставаться безнаказанным, не получая огласки, проходить безнаказанно» [5]. В последней строке поэт помещает ее рядом с сочетанием перебитые ноги, объединяя таким образом метафорическое и прямое значения синтагм, содержащих лексемы рук и ноги. Общий смысл строки: тренера не наказывают за то, что у футболистов перебиты в игре ноги.

В «Балладе о детстве» /1; 475/ при описании многострадальной судьбы жильцов коммунальной квартиры много раз используются в разных вариантах лексемы стена и коридор. Например: за стеночкою«система коридорная», «Коридоры кончаются стенкой, // А тоннели — выводят на свет!», [Витька] «Из коридора нашего // В тюремный коридор ушел», «Припрут к стене — откажется...», «У Маруси за стенкой говели», «... из тех коридоров, // Им казалось, сподручнее — вниз». На наш взгляд, самыми интересными здесь в семантическом плане являются строки:

Прошел он
И кончил «стенкой», кажется, —

где контекст создается прямым значением первой строки (прошел Витька коридором тюрьмы) и метафорическим — второй: за свое преступление он получил высшую меру наказания — расстрел, называемый в разговорной речи стенкой и вышкой (значения второй лексемы также используются поэтом в песне «Штрафные батальоны» /1; 58/ и в стихотворении «Революция в Тюмени» /2; 67/).

Довольно часто, располагая рядом реальные и идеальные понятия, поэт соединяет их и контекстуально взаимообусловливает.

Например, в песне «В младенчестве нас матери пугали...» /1; 544/ есть такая строфа:

Мольбы и стоны здесь не выживают —
Хватает и уносит их поземка и метель,
Слова и слезы на лету смерзают, —
Лишь брань и пули

Интересна контекстуальная метафоричность парных номинативных сочетаний мольбы и стоны, поземка и метель, слова и слезы, брань и пули. Однако в первых двух рядом стоят слова, объединенные общими семами (парадигма мольба, стон, плач, рыдание... имеет общую сему горе, парадигма поземка, метель, вьюга, пороша... — сему ветер и снег) и потому — близкие по значению. А следующие пары слов составлены из лексем разных семантических парадигм, они «спарованы» только ситуативно, отчего их контекстуальная образность еще более усиливается. Кстати сказать, не последнюю роль в этом играют и глаголы: вместо грамматически корректного глагола смерзаются Высоцкий вводит более динамичный, на наш взгляд, глагол смерзают, а чаще сочетающемуся со словом цель глаголу достигают предпочитает лексему настигают.

«Банька по-белому» /1; 230/:

Сколько веры и лесу повалено,
Сколь изведано горя и трасс!
.................................................
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман.

Туман холодного прошлого — идиоматическое выражение со значением: обидная и тяжелая жизнь, несправедливо навязанная прожившему ее. Горячий туман — горячий пар в бане.

В «Песне самолета-истребителя» /1; 221/ в строке «Меня в заблужденье он ввел — и в пике <...>» объединены одним глаголом ввел два сочетания: «ввести в заблуждение» — обмануть, дать неправильную информацию и «ввести в пике» (профессионализм), что значит — направить летящий самолет перпендикулярно к земле.

2.

Зачастую поэт переосмысливает значения уже известных лексических единиц. В частности, в стихотворении «Я первый смерил жизнь обратным счетом...» /2; 133/ слово невесомость

Я отдал рапорт весело — на совесть,
Разборчиво и очень делово.
Я думал: вот она и невесомость
Я вешу нуль, — так мало, ничего!..

Сочетание «свобода слова» интерпретируется у поэта дважды. В песне «Через десять лет» /1; 580/ читаем:

У автомата — в нем ума палата —
Стою я, улыбаюсь глуповато:
Такое мне ответил автомат!..
Невероятно, — в Ейске —
Почти по-европейски:
Свобода слова, — если это мат.

Переосмысляя устойчивое словосочетание «свобода слова», обозначающее целое направление государственной политики, Высоцкий в данной песне сужает его значение до выражения: свобода слова — свобода нецензурного слова, мата.

В стихотворении «Когда я об стену разбил лицо и члены...» /2; 111/ есть еще одно объяснение сочетания «свобода слова»:

Приговоренный обладает как никто
Свободой слова — то есть подлинной свободой.

Последняя строка не вносит ничего нового в значение сочетания, оно раскрывается в ней в том же понимании, в котором мы привыкли его воспринимать. Однако если вернуться немного назад и обратить внимание на то, что такой свободой обладает приговоренный к смерти человек, тогда все выражение контекстуально воспринимается совершенно по-новому: свободно имеет право и может говорить только тот, кому уже нечего бояться и терять.

Характерно для поэтических произведений В. Высоцкого и

Например, глагол разойтись играет своими смысловыми гранями в песне «Милицейский протокол» /1; 366/ следующим образом:

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
Что — не буяньте, что — разойдитесь.
На «разойтись» я сразу ж согласился —
И разошелся — и расходился!

В первом случае используется его значение «все должны уйти по домам» — разойтись. Но главный персонаж воспринимает более приятное и близкое для себя значение, которое в словаре С. И. Ожегова формулируется как: «усилиться, дойти до крайней степени в проявлении чего-н. (разг.)» [6]. В последней строке лексема расходился усиливает значение лексемы разошелся, расширяя границы и масштаб буйства рассказчика. Интересно и использование форм рассматриваемого глагола при пересказе главным персонажем распоряжения милиции. В придаточном предложении функционирует форма императива разойдитесь. И в продолжении рассказа глагол также в императивной форме, но она несколько иная — безличная и семантически более категоричная, с долей угрозы: разойтись.

«Товарищи ученые» /1; 412/:

<...> Сидите, разлагаете молекулы на атомы,
Забыв, что разлагается картофель на полях.
.............................................................................
Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесь
И корни извлекаете по десять раз на дню.

«Разлагаете молекулы на атомы» занимаетесь научной работой, «разлагается картофель» — портится, гниет. «Бальзам извлечь» — получить новое лекарство, «корни извлекать» — производить математические действия.

В «Песне Вани перед студентами» /2; 292/:

Посреди родной эпохи
Ты на щетках попляши, —
С женским полом
А с натертым — хороши!

«Женский пол» — женщины, «натертый [пол]» — паркетный.

В песне «И вкусы и запросы мои — странны...» /1; 264/:

И я прошу вас: строго не судите, —
Лишь дайте срок, но не давайте срок!
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонек.

Слово срок в первом случае используется со значением — время для исправления, самоперевоспитания, а во втором — наказание, тюремный срок, срок тюремного заключения. Для облегчения понимания этих значений поэт вводит расшифровку в последующих двух строках, где главный персонаж рассказывает, каким он будет хорошим и примерным гражданином, если его не посадят в тюрьму, а дадут срок исправиться. Он даже обещает «в тюрьмы заходить на огонек» — посидеть, побеседовать, попить чайку (как понимается в русском обществе выражение «зайти на огонек»), хотя «зайти на огонек в тюрьму» — несомненно, детище Высоцкого.

Подобное явление было подхвачено современными журналистами и нашло широкое распространение в прессе, о чем, в частности, пишет в статье «Русская речь начала девяностых годов 20 века» Е. А. Брызгунова [7].

Хотелось бы привести еще один весьма удачный, на наш взгляд, пример использования поэтом омонимии. Стихотворение «В одной державе, с населеньем...» /2; 179/ написано с явной проекцией на «Евгения Онегина» А. Пушкина. У Пушкина в восьмой главе есть такие строки о Татьяне:

Она его не замечает,

Свободно дома принимает,
В гостях с ним молвит слова три [8].

Высоцкий тоже пишет о женщине — дочери царя «одной державы»:

Она с утра не принимала,
Или комедию ломала, —
А что ломать — когда одни! /2; 180/.

Однако Пушкин повествует о том, что Татьяна, будучи замужней светской дамой, не отдает Онегину предпочтения перед другими и двери ее дома открыты для него, как и для всех остальных. У Высоцкого же — дочь царя (в образе которого легко угадывается Л. И. Брежнев) не хотела пить спиртного по утрам (в разговорной речи слово принимать используется и со значением «пить водку»).

Для «обезличивания» образа и снижения значимости его сути, для экспликации лишь внешних примет его поэт прибегает к метонимии, на лексическом уровне — к отдельным лексемам или лексическим сочетаниям.

К примеру:

Халат закончил опись
И взвился — бел, крылат.
«Да что же вы смеетесь?» —
халат.

«Общаюсь с тишиной я...» /2; 185/.

Лексема халат заменила в стихотворении лексемы доктор, врач, соответствующие данной ситуации, для подчеркивания беспристрастности и безличностности его хозяина.

Представляется, что именно с такой же целью использовано и сочетание «желтая спина» в песне «Ошибка вышла» /1; 504/:

Мне чья-то желтая спина
Ответила бесстрастно:
«А ваша подпись не нужна —
Нам без нее все ясно».

Для создания контекстуальной полифонии своих произведений пользуется поэт и смысловым многоцветьем омографов. Рассмотрим несколько примеров.

В русском языке есть слово мурашка и идиома «мурашки побежали» — от холода, страха или сильного возбуждения. Именно с этим, последним из названных, значением Высоцкий вводит эту идиому в песню «Че-чет-ка» /2; 234/:


Не крепкая водка —
Всех заворожила
Шальная чечетка.
Замолкни, гитара, —
Мурашки до жути!
На чет — два удара, —
И чем чет не шутит!

Чечетка — танец с частым ритмичным постукиванием каблуками. «Мурашки до жути» — танец очень нравится и возбуждает. Играя звуковыми нюансами, поэт в последней строке вместо функционирующего в русской пословице «Чем черт не шутит (пока Бог спит)» слова черт помещает свой окказионализм чет с контекстуальным значением чего-то действующего, хотя в предыдущей строке мы воспринимали его как известное нам слово со значением четного числа — «Чет, -а, м. (разг.). Четное число. Игра в ч. и нечет» [9]. Следовательно, смысл всей строфы можно сформулировать следующим образом: ритмичная, стремительная чечетка возбуждает настолько («Мурашки до жути!»), что можно решиться на все что угодно.

И следующий пример — из песни, написанной для одного из персонажей кинофильма «Вооружен и очень опасен» /2; 319/:

Живу я в лучшем из миров —
Не нужно хижины мне!
Земля — постель, а небо — кров,
Мне стены — лес, могила — ров, —

Легко заметить двусмысленность данной строфы. С одной стороны — «Живу я в лучшем из миров», а с другой — «Мурашки по спине». Какие мурашки — те, что от холода, от возбуждения или страха появляются, или те, что по земле ползают?

Среди лексических средств, функционирующих в стихах и песнях В. Высоцкого, заслуживают внимания и рассмотрения словосочетания, построенные по принципу катахрезы — из, казалось бы, семантически несовместимых лексем.

Остановимся на нескольких примерах, приводя в скобках для сравнения уже существующие в речи словосочетания с теми словами, с которыми поэт создает свои новообразования.

Итак:

— «случаи летают» (случаи происходят);

— «письма высочайшего пошиба» (интересные письма);

— «стреляйте досыту» (наесться/накормить досыта);

— «беспошлинно видеть восход» (беспошлинно провозить что-то через границу);

— «хлебнуть ласки» (хлебнуть горя);

— «смеюсь навзрыд» (плакать навзрыд);

— «подложить сюрприз» (преподнести сюрприз, подложить свинью);

— «молчал невпопад» (говорить невпопад);

— «заряд нетворческого зла» (заряд бодрости);

— «нервы... луженые» (горло луженое — когда говорят о человеке с очень громким и сильным голосом);

— «разговор... двухствольчатый» (ружье двуствольное);

— «рассказ дотошный» (дотошный человек);

— «ангажировать угол» (ангажировать даму на танец, а угол можно снимать — арендовать или занимать — располагаться, жить);

— «раздавать подарки вкривь и вкось» (раздавать подарки налево и направо — всем подряд, а вкривь и вкось можно писать — писать неровно и небрежно);

— «застекленная память» (застекленная дверь);

— «с похмелья нет на мне лица» («нет на мне лица» — со страху или от сильного потрясения) и т. д.

Такое соединение, на первый взгляд, казалось бы, несовместимой лексики помогает поэту при создании новых контекстов, а также юмористического, сатирического и саркастического планов стихотворений и песен. Например, в первой строке стихотворения «Осторожно, гризли!» /2; 157/ «Однажды я, накушавшись от пуза...» — деепричастная синтагма «накушавшись от пуза» содержит стилистически несовместимые лексемы. Во-первых, по этикету русской речи глагол кушать и производные от него не используются говорящим по отношению к себе, а только — при обращении к детям или гостям. Поэтому фраза «я накушался» — некорректна. И просторечная идиома от пуза, синонимичная в разговорной речи лексемам досыта, очень, сильно, диссонирует в этой строке, что и создает комический эффект.

В стихотворении «Мой Гамлет» /2; 64/ использовано сочетание «ставим каверзный ответ», хотя поставить можно вопрос, а ответ — дать.

И мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.

Песня «Гербарий» /1; 512/ начинается словами:

Лихие пролетарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия

Здесь деепричастие закушав введено вместо лексемы закусив с целью демонстрации показного уважения к «лихим пролетариям». Кстати, в последнее время глагол накушаться все чаще используется в просторечии со значением напиться (но опять-таки в ситуации, когда речь идет о другом человеке). Сравним: «Муру на блюде доедаю подчистую» /2; 143/.

Результатом переосмысления и реконструирования Высоцким уже устоявшихся в языке значений лексики, лексических сочетаний и идиом является и создание новых сочетаемостных вариантов, построенных по модели существующих и частично наследующих «материнскую» семантику, но в то же время и обладающих своим собственным контекстуальным смыслом.

Приведем несколько примеров таких новообразований.

— «Я лошадкам забитым, что не подвели, // Поклонился в копыта, до самой земли» /1; 462/. Сравним: поклониться в ноги, ;

— «Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза <...> // Мы покидали тонущий корабль» /1; 226/. Сравним: жить душа в душу;

— «А в это время трезвь сплотилась // Вокруг кого-то одного, — // Уже отважились на вылаз — // Секретно, тихо, делово» /2; 181/. Сравним: на выезд, на выход, на вылет, пьянь — в просторечии пьяный или пьяные — «Любил наш царь всю пьянь на пьяни» /2; 180/;

— «Палата — не помеха, // Похмелье — ерунда, — // И было мне до смеха — // Везде, на все, всегда!» /2; 185/. Сравним: не до смеха. Интересно здесь и рассогласование до смеха на все, плевать на все;

— «Когда иные чужеземцы, // Инако мыслящие нам // (Кто — исповедуя ислам, // А кто — по глупости, как немцы), // К нам приезжали по делам — // С грехом, конечно, пополам // Домой обратно уезжали» /2; 179/. Сравним: инакомыслящие. Сочетание Инако мыслящие нам подчеркивает противопоставленность чужого мышления нашему;

— «Как засмотрится мне нынче, как задышится?! <...> // Что споется мне сегодня, что услышится?» /1; 502/. Сравним: приснится мне;

— «И как-то в осеньв осень — // Иду с дружком, гляжу — стоят...» /1; 27/. Сравним: в ночь как синоним ночью, однако лексема осенью имеет синоним по осени, не отличающийся высокой функциональностью в современной русской речи;

— «Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в делах» /1; 158/. Весь в делах — имеет много дел, очень занят. По данной модели сочетание весь в друзьях получает сему много, что позволяет нам понимать его как иметь много друзей;

— «Без задних ног уснете — ну-ка добудись, — // Но здесь сплю я — !» /2; 309/. Сравним: не в свои сани не садись.

Заслуживает внимания и такой стилистический прием, когда поэт нарочито использует лексику в новой для ее функционирования, не соответствующей ей ранее ситуации. Слово, образно говоря, попадает «не в свою тарелку».

Например, в тексте песни «У нас вчера с позавчера...» /1; 182/ с некоторыми изменениями повторяются строки:

А вот явились к нам они — сказали «Здрасьте!».
Мы их не ждали, а они пришли...
А в колоде как-никак — четыре масти, —
И им достались все тузы и короли!

Вторая строка — видоизмененный просторечный фразеологизм «Мы вас не ждали, а вы приперлись», вошедший в речь из припева незатейливой детской песенки и выражающий недовольство хозяев неожиданным приходом гостей. Замена глагола приперлись на глагол пришли создает комический эффект, потому что последний, в отличие от приперлисьпришли диссонирует, семантически фальшивит в своей контекстуальной позиции.

3.

Создавая песни как миниспектакли, режиссером и исполнителем которых он был, Владимир Высоцкий, как мы уже имели возможность заметить, большое внимание уделял живости и языковой яркости речи своих героев, ее динамике или размеренности. Благодаря этому тексты поэтических произведений изобилуют различного рода стилистическими средствами, типичными для разговорной речи и дифференцированными в зависимости от характерных особенностей персонажей.

Рассмотрим некоторые группы этой лексики.

А) междометия, сопровождающие конкретные жесты или действия:

— «Я в порядке, тьфу, тьфу, тьфу...» /1; 402/ (данные звукоподражательные слова используются для экспликации легкого поплевывания, производимого людьми, верящими в приметы, в качестве заклинания, чтобы похвалами не сглазить, не ухудшить, существующего благополучного момента, «не накликать плохое») [10];

— «Тьфу в нас, недоеных...» /2; 166/ (здесь, в отличие от предыдущего примера, сочетание тьфу обозначает презрительное и раздраженное отношение к самим себе);

— «Теперь вам шиш — но пасаран, товарищ Мао!» /2; 40/ (шиш — слово, использующееся для замены грубого жеста — кукиша, обозначающего отрицательный ответ кому-либо или отказ в чем-либо).

Б) лексические единицы, заменяющие глаголы:

«Вижу намедни — утопленник. » /2; 278/ (хвать! — схватил);

— «Хвать тебя за волосы, — // И глядь — тебя и нет!» /2; 129/ (хвать — схватят, глядь — глянут);

— «Я — шасть! — и там» /2; 172/ (шасть! — очень быстро перебраться куда-то);

— «Но враги народа в пьяном виде — // Раз! — и под колесо». /2; 104/ (раз! — попадают);

— «Ночью — бац! — со мной на боковую» /1; 584/ (здесь бац! — очень быстро, почти падая, ложиться спать — (разг.));

— «Горочки пологие — Я их щелк да щелк!» /2; 85/ (щелк да щелк! — быстро и легко проезжаю, как орехи щелкаю);

— «А счетчик — щелк да щелк» /1; 65/ (щелк да щелк — считает стоимость проезда);

— «Мой выстрел — хлоп!» /1; 105/ (хлоп! — раздался);

— «А главный [врач] — шмыг да шмыг за стол — // Все что-то пишет» /1; 505/ (шмыг да шмыг за стол — часто и быстро подходит к столу);

— «Он шепнул: «Ни гугу! Здесь кругом — стукачи...» /2; 110/ (ни гугу! — «Молчите! Не говорите!»);

— «С ней у доски всегда беда: // Ни бе ни ме, ни нет ни да...» /2; 297/ (— ни бе ни ме — молчит, ничего не говорит).

В) междометия со значением оценочных характеристик и выражения удивления:

— «Явился зять как по заказу — // Ну, я скажу вам, — ого-го!» /2; 181/ (ого-го! обозначает удивление и некоторую степень восхищения);

— «Арабы нынче — ну и ну! — // Европу поприжали...» /1; 486/ (— ну и ну!

— «Да он из ангелов из сущих, — // Кто ж он — зятек?.. Ба! Вот те на!» /2; 182/ (ба! тоже выражает удивление, а вот те на! — неожиданность и разочарование);

— «Кубок полон — по вину // Кровь пятном, и — ну и ну! — // Не идет она ко дну, — // Выпьешь или струсишь?» /2; 178/ (ну и ну! используется при выражении удивления и некоторой доли раздумий);

— «Если парень в горах — не ах!..» /1; 139/ (ах! — междометие, используемое носителями русского языка в разных ситуациях, в частности при восхищении чем-то или кем-то. У Высоцкого оно в сочетании с отрицанием «не» означает: не очень смелый, ненадежный, нерешительный и т. д. человек);

— «Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р!» /1; 582/ (бр-р! значит, что блюдо из индюка, называемое обычно «индейка под соусом» или «жареная индейка», было отвратительно);

— «До чего же голос тонок, звонок — // Просто » /2; 307/ (баю-баюшки-баю! — слова из песенки, которую поют детям перед сном, чтобы они быстрей засыпали. В данном контексте Высоцкий хотел этим сочетанием охарактеризовать усыпляющее воздействие голоса).

Г) лексемы со значением усиления отрицания или отрицательной оценки:

«... А та кричит: “С утра — ни-ни!” — // Она с утра не принимала...» /2; 182/ (ни-ни! — «не буду пить»);

— «Ваш удел — не ахти, // Но завидую вам» /2; 110/ (— не ахти — нехороший, печальный);

— «Да потому что — ай-ай-ай! — таков уж мой удел /2; 295/ (ай-ай-ай! —

Д) междометия со значением восклицания и выражения разного рода эмоциональных состояний:

— «Ах, жара! // Какая здесь жара!» /2; 314/ (ах — усиливает выражение состояния жары);

— «Пей вино! // Ах, ты не пьешь вина?» /2; 314/ (ах выражает удивление);

— «Ах, чудак человек!» /2; 312/ (ах подчеркивает выразительность сочетания «чудак человек», включающего семы сожаления, сочувствия, некоторого разочарования);

— «Ах, на кого я только шляп не надевал!» /2; 308/ (ах здесь выражает экспрессивность воспоминания);

— «Ах, люди странные, пустокарманные» /2; 242/ (ах имеет значение горечи, удивления, сожаления);

— «Ух, встали!» /2; 304/ (ух выражает чувство усталости);

— «Эх, раз, еще раз!» /2; 299/ (эх усиливает чувство ритма предпринимаемых усилий);

— «Эх, жизнь моя // Интересная!» /2; 287/ (эх как типичный структурный компонент частушек передает атмосферу народного гулянья);

— «Эх, недаром говорится: // Мастер дела не боится» /2; 291/ (имеет такое же значение, что и в предыдущем примере);

— «Ох ябеда, ох ябеда...» /2; 297/ (ох выражает упрек);

— «Ох! Враги пришли к палатам». /2; 282/ (ох! Выража- ет горе);

— «Вот это да! Вот это да! // Спустился к нам — не знаем кто<...>» /2; 252/ (вот это да! —

— «Эге! Ха-ха! О эврика!» — // Воскликнул Кокильон» /2; 244/ (эге! — употребляется при появлении чего-то неожиданного и значительного, ха-ха! — выражение радости, о эврика! — восклицание при научном открытии);

— «Ну куда я ткнусь! Да ну! // Ну куда я сунусь!» /2; 118/ (да ну! — используется для передачи чувства безысходности);

— «Добрая фея куда улетела! // А? Э-э!.. Так-то, дружок, // В этом-то все и дело» /2; 293/ (а? передает вопрос, э-э! — возражение с подтверждением собственной правоты, — утверждение о том, что именно таким образом обстоит дело, а не так, как утверждал воображаемый оппонент).

Е) междометия, использующиеся при обращении и побуждении к действию:

— «Эй вы, синегубые! Эй, холодноносые!...» /2; 303/;

— «Эй, ухнем! Эй, охнем!» /2; 304/;

— «Послушайте все — ого-го! эге-гей! — // Меня — Попугая, пирата морей!...» /2; 301/;

— «Ату! Стреляйте досыту...» /2; 258/ (ату! — призыв к натравливанию собак на зверя);

— «Ну, начинайте! Ну же!» /2; 258/.

Ж) междометия, функционирующие при клятвах:

— «Сперва я женился — и вспомнил, ей-ей...» /2; 56/ (ей-ей — честное слово);

— «<...> он — ей, ей — ей любовник» /1; 108/ (здесь ей, ей имеет то же значение, что и в предыдущем примере);

— «Все норовят меня лизнуть, — ей-богу, нету сил!» /1; 118/;

— «И это мне больно, ей-богу!» /1; 54/.

Активно используя междометия для персонификации речи своих героев, поэт уделяет им не меньшее внимание, когда создает и стилизации русских народных песен, где междометия выполняют конструктивную роль в формировании композиции текста песни.

Например:


Лебедь черный, младой да проворный.
Ах! Да от лета устал —
Одинокий, да смелый, да гордый.
Ах! Да снижаться он стал
С высоты со своей лебединой.
.........................................................................
Ох! Да и слов не сыскать,
Вот и голос дрожит неумелый.
Ох! Другу дружка под стать —
Лебедь черный да лебеди белой.

(«Песня о черном и белом лебедях») /2; 285/.

4.

Интересную лексическую группу составляют в поэзии В. Высоцкого слова, не соответствующие норме кодифицированного литературного языка (КЛЯ). Группа этих слов, введенных поэтом в тексты песен и стихотворений для персонификации образов героев и передачи национального, профессионального, ментального, социального и даже возрастного колорита их речи, настолько многокрасочна, что дает наглядное представление о специфических особенностях русской разговорной речи (РР) и включает окказионализмы, фонетические варианты отдельных лексем, украинизмы, заимствования, разного плана фонетико-грамматические каламбуры и т. п. Рассмотрим подробнее лексику данной группы.

А) окказиональные слова (для лучшего понимания значения некоторых из них приводим их в составе словосочетаний): «совейский городок» «фамилья-имя-отчество», «уконтрапупить », «бульники», «похмельный», «все равны пороговно», «улежчивый», «стервинги слов», «вело-мото-кино-фото-видеомагнитофон», «венеряне», «привенериться», «кормят бермутью», «бермутить», «бермуторно », «бермутно на душе», «пошел в лизолятор», «страхи причинны», «израилеванный», «антипяты», «головопорка», «Слезовитый океан», «кошкелот», «мышелот», «мышная », «дыбоволосый», «мурлывчивый», «водяра», «электро-что-нибудь», «дедуля-ветошь»...

Как видно из приведенных примеров, окказионализмы имеют разную природу. Это и словосложения, и суффиксальные образования, и лексемы, созданные по модели уже существующих слов.

Например, производное мурлывчивы создано по подобию слова улыбчивы и стоит рядом с ним в песне «Чеширский кот» /2; 308/.

В «Причитаниях Гусеницы» /2; 306/ рядом с глаголом кусаются находится неологизм . В песне «Честь шахматной короны» /1; 384/ по разговорной модели глагола замучаю образована лексема зашахую.

В песне «Марафон» /1; 232/ глагол мастериться, не зафиксированный в словарях русского языка, является новообразованием, созданным поэтом по модели глагола материться (мат — материться, мастер — мастериться), со значением «ведет себя как будто уже мастер своего дела».

В песне «Мне судьба — до последней черты, до креста...» /1; 550/ в первой строке одиннадцатой строфы встречаем: «Лучше я загуляю, запью, заторчу...». Последний глагол является окказиональным.

По модели «Ледовитый океан» образовано новое название Слезовитый, использованное в песне «В море слез» /2; 300/.

Песня «Странные скачки» /2; 303/ начинается обращением:

Эй вы, синегубые!
холодноносые!
Эй вы, стукозубые
И дыбоволосые!
Эй, мурашкокожаные
Мерзляки, мерзлячки,
Мокрые, скукоженные, —
Начинаем скачки!

Здесь, на наш взгляд, особо интересна амбивалентность окказионализмов. Стукозубые — это те, у кого со страху или от холода зубы стучат, дыбоволосые — те, у кого волосы дыбом стоят или встают от страха, мурашкокожаные — пугливые или теплолюбивые, у них мурашки по коже бегут как от холода, так и с испугу. Скукоженные — существующее разговорное слово, использующееся для описания внешности сжавшихся и съежившихся от холода или боли людей.

В песне «Расскажи, дорогой» /2; 312/ в строках «А беду, черт возьми, // Ты запей, ...» последний глагол используется в новом для него значении не начала, а завершенности действия, поэтому мы относим его тоже к неологизмам Высоцкого.

Все новообразования от топонима Бермуды функционируют в казалось бы юмористической песне «Письмо в редакцию телевизионной передачи “Очевидное-невероятное” из сумасшедшего дома — с Канатчиковой дачи» /1; 546/. Однако бермуторно на сердце очень напоминает муторно на сердце, а кормят бермутьюкормят мутью, что означает — тоскливо, неспокойно, неприятно в первом случае и во втором — передавать, показывать однодневную, мало кого интересующую информацию, названную в народе одним словом муть, по форме которого и образована лексема бермуть. Для лучшего понимания нашими читателями контекстуального значения данных лексем приведем часть текста песни:

Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась, —
Вместо чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница

Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд, —
..........................................
Это их худые черти
Бермутят воду во пруду,

В восемнадцатом году!
Мы про взрывы, про пожары
Сочиняли ноту ТАСС...
Тут примчались санитары —

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек —
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы,
Иноверцы, изуверцы!
Нам бермуторно на сердце
И бермутно на душе!».
........................................................
Больно бьют по нашим душам
«Голоса» за тыщи миль, —
Зря «Америку» не глушим,
«Израиль»:
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят —
Кормят, поят нас бермутью
Про таинственный квадрат!

«тайны Бермуд», «происки врагов», «удивительное рядом», «наш научный лайнер», «подрывают и вредят», «происки и бредни».

Пряча за каламбурами («Но на происки и бредни // Сети есть у нас и бредни»), неологизмами, отдельными словами (баламут, черти, вожак, умалишенный), фразеологизмами и широко известными устойчивыми словосочетаниями — чуть не плача, (заламывать руки), сделать скандал (устроить скандал), испортить обедню — критическую направленность стихотворения против информационного мусора и идеологического прессинга, поэт облекает его в форму письма, написанного пациентами психиатрической больницы. А как все же понимать слова: «Настоящих буйных мало — // Вот и нету вожаков»?..

Б) : бежу — бегу, шукать — искать, тикать — убегать, сигать — прыгать, хата — дом, изба, сказиться — взбеситься (часто со значением: «прийти в крайнее раздражение, ярость»), приспичило — невтерпеж, хвороба — болезнь, — поговорить, сбирать — собирать, надыбать — найти, бачу — вижу, хлопцы — парни, враз — сразу, — надоели, опротивели, сидать — садиться, перемерли — поумирали, батогом — кнутом, по степу — по степи, «сбить » — сбить с толку, «справная обновка» — хорошая обнова, «сотворить шкоду» — натворить (что и чего).

Анализ ситуативного использования лексем данной группы позволяет сделать вывод о том, что поэт использовал их, чтобы подчеркнуть национальную принадлежность персонажа. В стихотворении «У тебя глаза — как нож» /1; 29/ встречаем:

Вспомни, было ль хоть разок,
Чтоб я из дому убег, —

С грабежу я прихожу —
Язык за спину заложу
И бежу тебя по городу
Ты не радуйся, змея, —
Скоро выпишут меня —
Отомщу тебе тогда без всяких схем:
Я тебе точно говорю,
бритву навострю —
И обрею тебя наголо совсем!

Поэт вводит русские варианты украинских слов бiгти (убег, бежу), (шукать), украинский вариант окончания в сочетании с грабежу и украинскую идиому за спину, что значит — быть усталым и делать что-то из последних сил. Нельзя не заметить и преднамеренного использования поэтом в словах и навострю лишней, на первый взгляд, буквы в. Однако мы думаем, что и этим элементом (звук в, как и соответствующая ему буква, в украинском языке намного функциональнее в фонетическом и грамматическом планах, чем в русском языке) поэт хотел подчеркнуть украинское происхождение персонажа.

«Куплетах кассира и казначея» /2; 276/:

— А я забыл, кто я.
Звук злата все звончей.
Казна — известно чья?
А я — так казначей?!

«казначей» (соответствующий украинский вариант «казна-чий») использовано со значением, с которым оно функционирует в украинском языке, а именно: неизвестно чей.

И еще один пример — песня «Смотрины» /1; 438/, где также встречаются украинизмы:

Сосед другую литру съел —
И осовел, и опсовел...

— выпил второй литр водки.

В) фонетическая запись:

в окончаниях слов ( — без боя, выкосют — выкосят, починют — починят, строют — строят);

в суффиксах ( — здравствуйте!);

в основах (тыщ — тысяч, — мужиком, скушно — скучно, щас — сейчас).

— Слушай, слышал? Под землею город строют, —
Говорят — на случай ядерной войны!
— Вы слыхали? Скоро бани все закроют —
повсеместно —
— и эти сведенья верны!

«Песенка о слухах» /1; 254/.

Пусть починют наш амбар — ведь не гнить зерну!
Будет Пашка приставать — с им как с предателем!
— ноги выдерну, —
Можешь раза два пройтись с председателем.

«Два письма» /1; 172/.

В последнем примере обращает на себя внимание еще одно слово, написанное не в соответствии с грамматической нормой: вместо ним поэт использует форму имсолецизм.

Г) солецизмы.

В стихах и песнях В. Высоцкого солецизмы далеко не единичны и не случайны. Это и существительные, и глаголы, и наречия, и местоимения, и прилагательные. Вот некоторые из них: взглянешь — взглянешь, жистью — жизнью, убёг — убежал, , — чего-то, чевой-то — почему, почему-то, забесплатно — бесплатно, кудай-то — куда-то, рупь — рубль, по кинам — в кино или по кинотеатрам, — всегда, отсюдова — отсюда, ихний — их, хочем — хотим, победю — одержу победу, в ем — в нем, чтой-то — что-то, мордобитиев — мордобоев, тута — тут, издаля — издали, издалека, кажный — каждый, хочь — хотя, хоть, застращать — запугать, с ейным — с ее, красивше — красивее, — вчера, «будет в Осле» — будет в Осло, «знаем Радж Капюра» — знаем Раджа Капура, «шутить не могите» — не шутите, нельзя шутить, «мужнины враги» — враги мужа, «в запрошлый год» — в прошлом году, «» — парк культуры, «грубая животная» — грубое животное, «про двух громилов» — о двух громилах. Предпочитая эти формы правильным, нормированным, поэт стремится к большей персонификации речи, а соответственно — и образов своих героев. Понаблюдайте на нескольких примерах ситуативное функционирование солецизмов и сочетаний с ними.

«Лукоморья больше нет» /1; 186/:

Тридцать три богатыря
Порешили, что зазря
Берегли они царя

Кажный взял себе надел —
Кур завел — и в ем сидел,

не у дел.
............................................
А коверный самолет
запрошлый год —
Любознательный народ
так и прет!

Баб ворует, хнычь не хнычь, —
Ох, скорей ему накличь
паралич!

В данном случае рассматриваемой лексикой автор хочет обратить внимание на устную фольклорную форму изложения текста сказки, имеющей в то же время достаточно яркую проекцию на реальную жизнь.

А в крайнем случае — желаю коньяк...
И агент внушает: «Добей — разрешаю!»

«Вот я выпиваю...» /2; 56/.

5.

особенностей работы Владимира Высоцкого с идиоматическими единицами, надо отметить, что большинство его поэтических произведений написаны целыми фразеологическими соцветиями, создателем многих из которых он был сам. Поэтому мы пронаблюдаем как умение поэта пользоваться русской фразеологией, так и его искусство перестраивать идиомы и создавать новые устойчивые смысловые блоки.

Пылю посуху, топаю по жиже, —
Я иногда спускаюсь по ножу...
я качусь все ниже,
А я хоть и внизу, а все же уровень держу!

«Реальней сновидения и бреда...» /1; 552/.

Пылю посуху — живу нормально, топаю по жиже — попадаю в неприятные ситуации, — бываю в опасности, качусь все ниже — опускаюсь, «хоть и внизу, уровень держу» — стараюсь жить в соответствии со своими принципами.

Приведем и прокомментируем несколько примеров функционирующих идиом и устойчивых словосочетаний.

Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,
Давно решился пригласить ее одну <...> /1; 572/.

с горем пополам — танцевать плохо, неумело.

«Вот ведь, — скажет, — люди!
Видно, ». /2; 12/.

Денег куры не клюют — очень много денег.

Пусть у ней во лбу семь пядей,

Встречу бабу — в сторону сверну. /2; 16/.

Во лбу семь пядей — так говорят об очень умном человеке, при полном параде — в красивой, праздничной одежде, в сторону сверну — обойду, не желая встречи.

Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на датскую корону <...> /2; 66/.

Наплевать на датскую корону — пренебречь короной.

Был оживлен и сыпал датами

Сыпать датами — в своих рассказах приводить много дат.

Каши с вами, видимо, не сваришь

Каши не сваришь — не договоришься.

Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!
Они — наискосок... /2; 85/.

Рукой подать — недалеко, близко.

Анализ фразеологии, вошедшей в стихотворные произведения Высоцкого, может стать отдельной весьма обширной темой исследования и описания. Мы — с целью постановки проблемы — ограничимся лишь тем, что приведем еще несколько примеров без специального комментария, а затем рассмотрим некоторые фразеологизмы в контексте строф стихотворений и песен.

жизнь потеряна, поднять на щит, молодо-зелено, сыт по горло, уписывать за обе щеки, править бал, зов сердца, попасть впросак, идти по пятам, цедить сквозь зубы, лезть на скандал, петь в унисон, пройти гуськом, сыпать соль на рану, сон в руку, косая сажень, ума палата, в ус себе не дует, не выдержит бумага, душа уходит в пятки...

Теперь несколько примеров — в контексте песен и стихотворений.

Отдохни — не спеши!
Сбрось всю тяжесть с души
За удачею лучше идти налегке!
Все богатство души
стоит гроши
Меньше глины и грязи в реке.

«Расскажи, дорогой» /2; 312/.

— освободиться от тяжелых, гнетущих, безрадостных мыслей. Идти налегке — без груза, сто-ить гроши — ничего не стоить или очень дешево оцениваться.

Мне сказали — торгаши
Как-то там иначе, —
На какие-то гроши
Строют себе дачи.

«Я не пил, не воровал...» /2; 13/.

Гроши — очень мелкие и ничего не стоящие деньги. Однако в контекст заложена ирония, которая эксплицируется лексемами торгаши (так пренебрежительно называют работников торговли) и какие-тогроши смыслом «никому не известные». В результате создается контекст: торговые работники строят себе дачи на деньги — гроши, украденные при обсчете покупателей.

Он решил, что победил, —
Сразу карты мне открыл, —

«Я тут подвиг совершил...» /2; 53/.

Разговор пошел без накомарников — начистоту, открыто.
«Шабашэлектро» наш еще...

«Давно, в эпоху мрачного язычества...» /2; 124/.

Нарубить, наломать дров — наделать глупостей, грубых ошибок. ˝лектро — окказионализм, образованный от сложения основ просторечного глагола шабашить (кончать или прерывать работу) и первой части прилагательного электрический Минэнерго (Министерство энергетики), которое здесь и подразумевается в критическом плане.

Используя известные русские фразеологические сочетания, поэт вводит в них новые слова или перестраивает их по-своему.

— «Сто лет бы мне не видеть этих строчек» (век бы мне не видеть, что значит: не хочу никогда видеть) /1; 63/;

— «Я получки на ветер кидал» (, что значит: тратить, расходовать зря, безрассудно) /1; 86/;

— «На меня ж парусами махнули» (махнуть рукой — перестать обращать внимание) /1; 328/;

— «Сел по горло на мель» (дел по горло — очень много, сесть на мель — попасть в очень трудное положение) /1; 328/;

— «Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь» (пригласить на танец) /1; 573/;

— «<...> все те, с кем резал пополам судьбу» (делить судьбу пополам с кем-нибудь — переносить вместе все жизненные радости и горести) /1; 567/;

— «Летела жизнь в плохом автомобиле и вылетела с выхлопом в трубу» (жизнь проходит, годы летят; вылететь в трубу — разориться, остаться без денег) /1; 567/;

— «Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули» ( — обмануть, перехитрить) /1; 566/;

— «Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза» (налить / залить глаза — напиться) /1; 462/;

— «<...> я бы мог бы выйти в папы римские» (выйти в люди — получить образование или добиться высокого положения в обществе) /1; 577/;

— «Я на воспоминания не падок» ( — очень любить деньги, падок на женщин — очень любвеобилен) /1; 545/;

— «С детьми ухи не сваришь» ( не договоришься) /1; 391/;

— «Я был кудряв, но кудри истребили — // Семь пядей из-за лысины во лбу» (быть семи пядей во лбу — быть очень умным) /1; 568/;

— «Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал» (плакать навзрыд — громко и очень горько) /1; 338/.

Рассмотрим еще несколько примеров. В русской разговорной речи функционируют идиомы со словом лыко: ставить всякое лыко в строку — не вязать лыка — быть не способным что-либо сказать, не лыком шит — не простак. Посмотрим, как поэт вводит эти идиомы.

«Никакой ошибки» /1; 508/:

Доктор мой не лыком шит
Он хитер и осторожен.

— «он хитер и осторожен».

В «Песне-сказке о нечисти» /1; 153/:

Соловей-разбойник тоже
был не только лыком шит...

не только внесло дополнительный смысл: Соловей-разбойник был очень не простой личностью, что подтверждается дальнейшим текстом песни.

В песне «Две судьбы» /1; 520/:

Я кричу, — не слышу крика,

вижу плохо я,
На ветру меня качает...

Не вяжу от страха лыка — не могу вымолвить ни слова.

вольный пересказ идиом или намек на их содержание.

Например, в «Песне об обиженном времени» /2; 309/ строка «Но... плохо за часами наблюдали // счастливые» построена на выражении из «Горя от ума» А. Грибоедова, ставшем идиоматическим: Счастливые часов не наблюдают«И нарочно Время замедляли // трусливые» проецируется на идиому тянуть время. Строка «Торопили Время, понукали // крикливые» подразумевает императив: Время! Время!, функционирующий, когда кого-нибудь торопят, в частности спортсменов на тренировках. В строке «Без причины Время убивали // ленивые» легко угадывается идиома со значением — ничего не делать.

В стихотворении «Давно, в эпоху мрачного язычества...» /2; 124/ есть строка «Клиент, тряхни своим загашником...», построенная на идиоме тряхнуть мошной — купить что-то дорогое, потратиться (в разговорной речи — раскошелиться). Кстати, в стихотворении «Енгибарову — от зрителей» /2; 61/ поэт использовал идиому без трансформаций:


Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: «Да разве это клоун!
Если клоун — должен быть смешной!».

эллипсис — из устойчивого словосочетания эксплицируется только какая-то его часть.

Например:

Приговоренный обладает как никто
— то есть подлинной свободой.

«... Когда я об стену разбил лицо и члены...» /2; 110/.

Здесь имеется в виду сочетание как никто другой.

Еще пример:

от и до,
Что и как случилось:
Здесь гадючее гнездо
«Юность», получилось.

«Здравствуй, “Юность”, это я...» /2; 117/.

От и до — эллипс сочетания от начала и до конца.

Часто поэт и как бы заземляет их. И тогда у них появляется еще один контекст.

Например:

Когда провалишься сквозь землю со стыда

«Провалиться мне на месте!» —
Без всяких трудностей ты попадешь сюда,

«Марш антиподов» /2; 296/.

В стихотворении «Мы без этих машин — словно птицы без крыл...» /2; 90/ в строфе:

Земля нам пухом,
Когда на ней лежим

Что-то ворожим.

использована фраза пусть земля будет пухом, произносимая на похоронах при прощании с покойным и подразумевающая: «Пусть земля будет легкой и мягкой». Однако Высоцкий в стихотворении контекстуально актуализировал сравнение земли с пухом только по критерию мягкости.

«Письме в редакцию телевизионной передачи “Очевидное — невероятное” из сумасшедшего дома — с Канатчиковой дачи» /1; 546/ используется идиома съесть собаку (что значит — хорошо разбираться в чем-то). Но как!

Мы кой в чем поднаторели:

Мы на них собаку съели, —
Если повар нам не врет.

Поднаторели — приобрели опыт, научились чему-то.

Идиоматическое выражение родиться в рубашке, что значит «быть в жизни удачливым и счастливым», используется в песне «Реальней сновидения и бреда...» /1; 552/ в новом для него контексте:

Я от земного низкого поклона

Родился я в рубашке — из нейлона, —
На шелковую, тоненькую я не потянул.

Значение сочетания родиться в рубашке из нейлона«иметь не такую уж и счастливую судьбу», противопоставлено контекстуальному значению очень счастливой судьбы, эксплицируемому прилагательными «шелковая, тоненькая» (рубашка). Однако на эту судьбу герой не потянул — она ему не досталась.

В песню «Памяти Василия Шукшина» /1; 465/ поэт вводит просторечную идиому видать в гробу— не бояться. Но в данном контексте эта идиома звучит двусмысленно: либо Рок снимает табу с Шукшина за его слишком дерзкое, безбоязненное отношение к поминкам и панихидам, либо за то, что актер неоднократно играл роли умерших и лежащих в гробу людей. Судите сами:

Вот после временной заминки
Рок процедил через губу:
«Снять со скуластого табу —
За то, что он
Все панихиды и поминки».

Однако В. Высоцкий не только искусно пользуется русской фразеологией, он создает и свои собственные выражения, которые благодаря популярности песен быстро

Например:

— «Смерть самых лучших намечает // И дергает по одному» /1; 465/;

— «Идет охота на волков» /1; 562/;

— «А на нейтральной полосе — цветы // Необычайной красоты!» /1; 96/;

— «А мне удел от Бога дан» /1; 102/;

— «И спускаемся мы с покоренных вершин, // Оставляя в горах свое сердце» /1; 147/;

— «Лучше гор могут быть только горы, // На которых еще не бывал» /1; 147/;

— «Красота — среди бегущих // Первых нет и отстающих, — // Бег на месте общеприми- // ряющий» /2; 214/;

— «Еще не вечер» /1; 225/, и так далее.

развитию которой в русской литературе дали В. Майков (поэмы «Игрок ломбера» и «Елисей, или Раздраженный Вакх»), в украинской — А. Котляревский (поэма «Вергилиева Энеида»), в советской — А. Твардовский (поэма «Теркин на том свете»).

Несомненна заслуга В. Высоцкого и в развитии русской разговорной речи, лексический запас которой он не только активно использовал в своих песнях и стихотворениях, но и обогатил идиоматическими новообразованиями. По словам А. Демидовой, у Высоцкого слово приходило с улицы и, очистившись его талантом, на улицу уходило [11]. Он дал импульс обществу в активном использовании того богатейшего пласта русского языка, который В. Щерба охарактеризовал как путь языка к своему совершенству и который, как ярлыком, прикрыт в словарях термином «просторечие». Однако, как пишет профессор Вл. Новиков, «Культура — предмет многослойный, многосоставный <...> Культура нуждается не только в бережном отношении (оно требуется опять-таки от читателей и исследователей), но и в постоянном возобновлении <...> И подлинная культура писателя — в творческой смелости, готовности заново перепахивать пласты и житейского, и традиционно-литературного материала». [12]

Именно эту задачу выполнил чрезвычайно талантливо великий русский поэт Владимир Семенович Высоцкий.

Примечания

[1] Произв. Высоцкого в статье цит. по изд.: Сочинения: В 2 т. М., 1993; с указанием тома и страницы в тексте.

[2] Новиков Вл. И. В Союзе писателей не состоял. М., 1990. С. 97.

[3] Там же.

[4] Мышление — без языка? Экономия языковой материи — закон процесса мышления // Вопросы языкознания. 1992. № 12. С. 69–83. С. 74.

[5] Фразеологический словарь русского языка.: Свыше 4 000 словарных статей / Под ред. А. И. Молоткова. 4-е изд. М., 1986. С. 465.

[6] Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 566.

[7] Русская речь начала девяностых годов 20 века // Русская словесность. 1994. № 3. С. 88—94.

[8] Пушкин А С. Стихотворения; Евгений Онегин. Киев, 1986. С. 43.

[9] Ожегов С. И.

[10] Там же. С. 613.

[11] Живая жизнь: Сб. / Авт. -сост. В. Перевозчиков. М., 1988. С. 153, 161.

[12] Новиков Вл. И. Указ. соч. С. 57, 64.