Ничипоров И.Б.: Авторская песня 1950-1970-х гг. в русской поэтической традиции - творческие индивидуальности, жанрово-стилеве поиски, литературные связи
Глава 1.  Предварительные итоги

Предварительные итоги

Предложенное рассмотрение творчества поэтов, создавших лирико-романтическое направление в авторской песне, позволяет уяснить важные типологические особенности как данного жанрово-стилевого течения песенной поэзии, так и бардовского творчества в целом.

Наиболее характерными для лирико-романтического направления явились малые лирические жанровые формы, доминирующим среди которых выступил жанр элегии – во всем богатстве своих разновидностей (элегии пейзажные, философские и др.). С точки зрения связей с фольклорно-музыкальными истоками, решающую роль в формировании образного мира, стилевого облика данного поэтического направления сыграла опора на разноплановую и менявшуюся во времени романсовую традицию.

В творческом наследии бардов-«романтиков» яркое художественное воплощение получил жанр пейзажной элегии, в призме которой осуществлялось глубокое самовыражение лирического героя и той духовной, социально-исторической общности, частью которой он себя ощущал. Особенно показательны в этом плане философские пейзажи в стихах-песнях Ю. Визбора, с раскрывающейся в них романтикой северных краев, горного мира; часто иносказательные, наполненные притчевыми ассоциациями пейзажные зарисовки Б. Окуджавы и Н. Матвеевой; утонченно-психологичные, порой открывающие вселенскую перспективу человеческого и природного бытия пейзажные элегии Е. Клячкина и О. Митяева.

С пейзажной образностью связана в произведениях бардов столь характерная для авторской песни романтика бесконечного открытия «дальних далей», которая обретает здесь не только сугубо личностный, но и общественный смысл, знаменующий прорыв за барьеры несвободной эпохи. Активное присутствие «путевого» хронотопа в художественном мире лирико-романтической песенной поэзии выявляло ее глубокие преемственные связи с «туристским» фольклором и стимулировало индивидуальные жанровые поиски. Это песни-путешествия Визбора, с эстетически значимой для них точной топонимикой, романтические «дорожные» зарисовки Матвеевой, Ю. Кукина, Митяева, импрессионистские, наполненные порой исповедальным звучанием путевые «заметки» Клячкина.

Интенсивное развитие получила в лирико-романтическом направлении и философская поэзия, в полноте выразившая возвышенный романтический идеал поиска потаенной гармонии «надежды маленького оркестрика», одерживающего духовную победу над разрушительными вызовами времени. В философских элегиях Окуджавы, открывающих вселенский ракурс видения частного и исторического бытия, просматривается внутренний диалог с традициями Тютчева и поэзии Серебряного века. Потенциал широких бытийных обобщений заключен в песнях-воспоминаниях Визбора и Клячкина и реализуется нередко на почве внешне незатейливых обыденных зарисовок, житейских бесед между персонажами, открывающих перспективу поиска истины в дискурсе негромкого, доверительного разговора. Ключевой для многих философских элегий Визбора, Клячкина, Митяева становится характеризующаяся смысловой многомерностью тема времени.

исповедального лиризма в литературе середины столетия, знаменовавшее вызов ходульным штампам официозного дискурса, обезличивающему напору современности. Элементы лирической исповеди от имени героя и его поколения стали сквозными в поэзии Окуджавы. В произведениях Визбора исповедальное начало часто выражалось посредством «ролевых» персонажей – в рассказе «бывалого» человека. В стихах-песнях Матвеевой контуры лирической исповеди проступали сквозь иносказательную – притчевую и сказочную образность, а в поэзии Клячкина, позднее – Митяева они нередко проецировались на постижение архетипических закономерностей человеческого бытия, на темы детства, материнства.

В образном мире лирико-романтической песенной поэзии серьезную разработку получили различные формы художественной условности, связанные с поиском нешаблонного, не освоенного литературой эпохи языка для выражения глубин человеческой личности, законов ее существования в пространстве истории и вечности. Характерное для всех бардов-«романтиков» обращение к жанровым возможностям притчи открывало пути для широких иносказательных обобщений, расширяло пространственно-временную перспективу их поэтических миров. В песнях-притчах Окуджавы, Клячкина рисуются персонифицированные образы Надежды, Доверия, Веры, Любви, Музыки, выступающие в качестве персонажей и зримо воплощающие необходимые первоосновы жизни. В притчевых образах и обобщениях Окуджавы, Матвеевой, Клячкина достигается прочный художественный сплав предметно-вещественного и возвышенно-романтического образного планов.

Разработка форм художественной условности оказывалась сопряженной в бардовской поэзии и с актуализацией сказочных, фольклорных образов. Опирающееся иногда на литературные истоки сказочное начало ярко обнаруживается в системе песенных персонажей Матвеевой, Окуджавы и ведет к романтическому преображению сферы повседневной обыденности, к открытию в ней места для неповторимой личностной экзистенции. Элементы сказочной фантастики придают таинственно-романтический колорит и ряду романсовых стихов-песен Визбора.

Продуктивным жанровым образованием в романтической бардовской поэзии, рожденной в основном в среде городской интеллигенции, стали поэтические портреты городов, вступающие нередко в содержательный диалог с литературными традициями «московского», «ленинградско-петербургского» «текстов».

В лирико-романтическом направлении авторской песни город выступил как воплощение одомашненного жизненного пространства лирического «я», как вместилище интимных переживаний, высоких романтических устремлений, индивидуального и общенародного исторического опыта. В портретах городов Окуджавы и Визбора, в сказочно-романтических городских зарисовках Матвеевой, в насыщенной сложными психологическими ассоциациями «городской» лирике Клячкина, в лирических этюдах Митяева образ города стал поэтической моделью мира, воплощением всечеловеческого единства, воспетого бардами-«романтиками» в качестве главного духовно-нравственного идеала. В их поэзии город – это сфера проникновенного диалога с близкой душой, с большими и малыми человеческими общностями, с одушевленным городским космосом, с историей, а иногда, как, например, в творчестве Окуджавы, это и основа автобиографического мифа.

богатство персонажной сферы, что обусловлено ориентацией авторской песни на самобытное, адогматичное познание социально-психологического, нравственного облика современника. В лирико-романтическом направлении внимание художников часто сосредоточено на изображении индивидуальностей «маленьких» людей, осознающих себя частью крупного человеческого сообщества, профессиональной среды. В песнях Окуджавы, Визбора, Матвеевой это фронтовики, не мыслящие себя вне боевого братства, «маленькие радисты с большого корабля», простые горожане, скромные труженики искусства, иногда условно-сказочные персонажи, обретающие, в отличие от официальной литературы, право непосредственного личностного речевого самовыражения.

Художественное постижение поэтами-бардами комплекса внешне незаметных, но личностно глубоко значимых судеб современников порождало в их произведениях дискурс диалога«ты», «мы», существенным образом воздействовало на жанровую систему песенной поэзии. Значимыми жанровыми образованиями становятся в этой связи песни-портреты, «ролевые» стихотворения-песни, песни-диалоги. В поэзии Окуджавы, Клячкина, Матвеевой, Визбора художественных высот достигает , обретая все большую изысканность психологического рисунка и стилистики. Элементы дружеского послания особенно показательны во многих произведениях Визбора, наследующих традиции «кружкового» – армейского, студенческого, туристского – фольклора.

Многообразие жанровых форм «сюжетной», «персонажной» лирики в бардовской поэзии проявилось в развитии «новеллистики», с характерным для нее динамичным, утонченным сюжетным рисунком – в произведениях Окуджавы, Клячкина, Матвеевой, Митяева, а также «романных» по масштабу охвата жизненных путей героев «песен-судеб», наиболее яркие образцы которых явило поэтическое творчество Визбора и Окуджавы.

Таким образом, уже в лирико-романтическом направлении, , наметились важнейшие типологические черты искусства авторской песни, которые будут проявляться и трансформироваться в художественной логике ее последующей эволюции.

Если в данной главе речь шла о поэтах-«чистых лириках», творивших прежде всего в малых лирических жанрах, то в следующей главе будет представлено творчество бардов, эволюционировавших в направлении крупных лиро-эпических форм, трагедийного песенно-поэтического эпоса.

Раздел сайта: