Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

Печатается с разрешения автора

Публикуется впервые - 8.04.2008 г.

Оригинал статьи находится по адресу: http://v-vysotsky.com/statji/2008/Iz_Voznesenskogo_v_Vysockom/text.html

Андрей Сёмин (Москва)

(Copyright © 2008)

Из Вознесенского в Высоцком

Часть I (театральная)

"Антимиры"

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Спасибо судьбе за то, что свела с ''Таганкой''!» А. Вознесенский у афиши своего творческого вечера, ставшего основой спектакля «Антимиры»

Впервые Владимир Высоцкий встретился на сцене с Андреем Вознесенским в поэтическом представлении "Антимиры", премьера которого в Театре драмы и комедии на Таганке состоялась 2 февраля 1965 года. Неделей раньше, 25 января, на сцене Таганки под рубрикой "Поэт и театр" прошёл творческий вечер Андрея Вознесенского, члена худсовета театра и успешного поэта, у которого к тому времени вышло четыре авторских сборника стихов, несколько публикаций в периодике, грампластинка-гранд в серии "Поэты читают свои стихи" и т. д. В первом отделении артисты театра разыгрывали поставленные по стихам Вознесенского интермедии, а во втором выступал сам поэт. Этот вечер имел большой резонанс и успех у зрителя, и именно он впоследствии лёг в основу спектакля, получившего сначала условное наименование "Героические выборы", а затем название "Антимиры", под которым он вплоть до конца 1979 года на таганской сцене выдержал более 700 представлений. Кроме того, спектакль неоднократно, полностью или фрагментами, демонстрировался артистами Таганки и на других площадках – по подсчетам Бориса Хмельницкого, в общей сложности он был сыгран около 2000 раз.*1

Фамилия Высоцкого в афише и программке "Антимиров" была упомянута дважды – как автора музыки, вместе с Б. Хмельницким и А. Васильевым, и как участника спектакля – наряду с другими актёрами театра, по алфавиту. Открывал спектакль Высоцкий, декламируя:

Баллотируются герои!
Время ищет себе герольда.
Слово всем – мудрецам и дурням.
Марш под музыку!

А затем хор актёров под музыку Хмельницкого и Васильева скандировал:

Дышит время, разинув урны
Избирательные и мусорные.

Всё фиксируют объективно –
Это будет не эпатаж,
А протокольный репортаж!

Это было, собственно, всё вступление. Во время юбилейных спектаклей оно дополнялось ещё несколькими строфами текста, написанными специально (кем? и сколько их всего было? – вопросы на сегодняшний день открытые) на этот случай, исполняемыми под ту же или оригинальную музыку. На сохранившихся фонограммах отчётливо слышится голос Высоцкого:

Век двадцатый, спектакль двухсотый –
Ух, везёт нам, ух везёт нам!
А тех, кто дуба грозит и бычится –
Приглашаем на наш двухтысячный!

Театр – не развлеченье, а чистилище!
Пусть шлангами плеснут прожектора –
Четыреста, четыреста, четыреста! –
По всем, кто шушера и мишура.

Представим, что в партере мест четыреста;
Отсюда, сдав пальто на номерок,
Загадочно, порывисто, придиристо
Четыреста следят антимиров.

А те, кто недоверчив виц-мундиристо –
Пожалуйте на тысячу четыреста!

Дураки – народ особый,
С ними надобно вниманье –
Им повторим пятисотый
Для взаимопониманья!

Актёры устали, не так ли,
От ругани и почёта
Но время считает спектакли
По высшему счёту!

Есть, есть, есть
Высший счёт –
Шесть, шесть, шесть
Сот, сот, сот!

Следующий в спектакле номер с ведущим участием Владимира Высоцкого – композиция по написанной Вознесенским в марте 1964 года, новой на момент премьеры "Антимиров", поэме "Оза". Композиция, составленная из фрагментов IV-й главы поэмы ("Роботы, роботы, роботы / речь мою прерывают…", "А почему ж тогда, заполнив Лужники…"), "по мотивам" II-й, "прозаической", главы и завершавшаяся главой VI целиком ("В час отлива возле чайной…"), игралась "на двоих" – В. Высоцким и В. Смеховым. Партнёр Высоцкого вспоминает: "Отрывки из поэмы Вознесенского "Оза" мы с В. Высоцким сработали сами, без режиссеров… Ночами готовили эпизоды, соединяли поэзию с гитарой… Гордились, что этот номер три-четыре раза прерывали хохот и аплодисменты".*2 Высоцкий представал здесь в образе эдакого "резонёра", отвечавшего на реплики Смехова, который свою речь вел как бы от автора. Кульминация диалога наступала в последней части, когда "резонёр" Высоцкого приобретал черты Ворона, пришедшего из классического стихотворения Эдгара По, но довольно вульгарного, циничного, "каркающего".

Смехов:

– В час отлива возле чайной
я лежал в ночи печальной.
Говорил друзьям об Озе

Высоцкий: (поёт)

– Но внезапно черный ворон
примешался к разговорам,
вспыхнув синими очами,
он сказал:
"А на… фюга?!"

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Он сказал: «А на… фюга?»…»Фото В. Ахломова, 1968 г.

По свидетельству А. Вознесенского,*3 своим "А на фюга?" Высоцкий "до стона заводил публику", угадывавшую за выразительной паузой актёра совсем другую рифму…

"Песенные" фрагменты ("Но внезапно чёрный Ворон…" и "Всё мура! Раб стандарта, царь природы…") Высоцкий исполнял под гитару на мелодию собственного сочинения. В конце 1966 года он "реквизировал" её в свою песню – когда написал "Пародию на плохой детектив…" ("Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской…"). Довольно долгое время эта мелодия исправно служила "на двух должностях", и только примерно к 1973 году "Ворон" у Высоцкого обрёл новую, более оригинальную музыку.

Помимо "Озы", Высоцкий "весомо и зримо" участвовал и в ещё одной сценической композиции спектакля – по поэме "Андрея Вознесенского "Лонжюмо". Здесь актёру были отданы несколько строф, и, в частности, в сцене игры вождя мирового пролетариата в городки – дважды! – строфа:

Раз! – врезалась бита белая,
как авроровский фугас –
так что вдребезги империи,
церкви, будущие Берии –
р-р-раз!

Берия был тогда "фигурой глухого умолчания", и поминовение этого имени "всуе" выглядело, как проявление особого свободолюбия и гражданской смелости (хотя большинство зрителей, наверняка, и не помнило толком, кто это такой).

Индивидуально (без партнёров) в спектакле "Антимиры" Высоцкому первоначально выпало исполнять стихотворение Вознесенского "Ода сплетникам" ("Я славлю скважины замочные…", 1958). По воспоминаниям Анатолия Васильева,*4 Высоцкий "спросил у Любимова: "А можно с гитарой?" – "Да, конечно – с гитарой..." – и Высоцкий, под свои три аккорда стал "запузыривать" "Оду"... Практически, это была мелодекламация, но актерски Володя это делал прекрасно".

Впоследствии в 1971 году к "индивидуальным" исполнениям Высоцкого в "Антимирах" добавились "Песня акына" ("Не славы и не коровы…", 1971) и стихотворение "Монолог актера" ("Провала прошу, провала…", 1965), перекочевавшее из навечно отправленного "на доработки" спектакля "Берегите ваши лица". Две песни и стихотворный монолог Высоцкий "выдавал" подряд, вслед друг за другом, прерывая восторженные зрительские аплодисменты – будто "на одном дыхании".

"Берегите ваши лица"

"Антимиров" на сцене Театра на Таганке состоялась премьера ещё одного поэтического спектакля по произведениям Андрея Вознесенского – "Берегите ваши лица". "Второй наш спектакль был самым красивым спектаклем-метафорой. Я уже осилил написать пьесу" – вспоминал поэт в эссе "Таганка – антитюрьма".*5

Жанр спектакля был определён как "Этюды – открытая репетиция". Режиссёр-постановщик Юрий Любимов рассказывал: ""Берегите ваши лица" – это что было? Это были заготовки, зарисовки, как у писателей, как у художников. Это как этюды, которые художник выставляет… Мне казалось, зрителям интересно увидеть театральную кухню. И с актерами я ведь договорился об одном условии: это открытая репетиция, и пусть публика знает, что это открытая репетиция, и кому она не нравится, тот может сдать билет и деньги получить обратно в кассе. Публике объявляли это, и она шла именно на открытую репетицию. А с актером я еще договаривался и о том, что если он будет играть, с моей точки зрения, недостаточно точно, то я буду останавливать и на глазах зрителя говорить, что я остановил потому-то и потому-то".*6

Согласно афише и программке, "музыкальное оформление" в новом спектакле принадлежало Борису Хмельницкому и Владимиру Высоцкому. При этом слово "оформление" здесь не вполне понятно – если в "Антимирах" всё сводилось к "песенному" исполнению стихов Вознесенского под аккомпанемент самих актёров, то в "Берегите ваши лица" использовалась и органные записи Баха (на протяжении всего спектакля), и женский вокализ (чей?) "по мотивам" Баха же (в пантомиме "Роден"), и "шаривари-оркестр" (в сцене "Пляж"), и некая "оратория для хора и фортепьяно с оркестром" (в пантомиме "Рыба"), и бой курантов (в финале). Стихи же Вознесенского по-прежнему исполнялись либо под гитару Высоцкого, либо под фортепьяно специального концертмейстера. С процессом работы Хмельницкого и Высоцкого над созданием песен к спектаклю имеется счастливая возможность познакомиться по сохранившейся фонограмме – 070198*7 (октябрь 1969 года, Москва, на дому у Бориса Алексеевича Хмельницкого). Попробуем разобраться с её содержанием.

Во-первых, это песня-"путеводитель", возникающая несколько раз по ходу спектакля, как бы вводя зрителя в очередную сцену:

Осень –
отлетающие птицы,
Оземь
календарные страницы.
Очень
может всякое случиться,
Просим:
"Берегите ваши лица!"
Время
обрывает наши лица –
В общем,
иногда они и лишни.
В осень
и в иные катаклизмы
Просим:
не теряйте ваши лица!

первую строфу, которая в спектакле звучала с фонограммы исполнения Андреем Вознесенским.

Вторая песня "Вы пришли на именины – / Поэмимы, поэмимы!.." – так называемая в книгах А. Вознесенского "Песенка из спектакля", датированная почему-то 1972 годом – звучала в начале второго действия спектакля "Берегите Ваши лица" в исполнении двух пар актеров, как бы двух "конкурирующих" дуэтов: В. Высоцкий и З. Пыльнова, В. Золотухин и Н. Шацкая. Третья песня – "Вальс при свечах", ("Любите при свечах…", 1967) – и четвёртая – "Роща" ("Не трожь человека, деревце…", 1968) –исполнялись соответственно во втором и в первом действиях спектакля "женским" хором.

Следует отметить, что все три названных песни преподносились в спектакле с текстом, дольно значительно отличающимся от публикаций А. Вознесенского. И ещё: на фонограмме 000501*8 (23 января 1976 года, Московская область, Пушкинский район, город Ивантеевка, Дворец Культуры "Юбилейный") Высоцкий говорил: "Мы с Борисом Хмельницким написали музыку ко многим стихам Вознесенского… Они стали песнями, и их стали исполнять теперь – спектакль не идет, а их исполняют с эстрады. Например, "Вальс при свечах". Это песня, которую мы написали с Борисом Хмельницким". Это неверно – эстрадные артисты (Э. Пьеха, М Пахоменко и др.) пели "Вальс при свечах" на музыку композитора Оскара Фельцмана.

Последняя песня на стихи Вознесенского на фонограмме 070198 – "Слоняюсь под Новосибирском…" (1967) – в спектакль "Берегите ваши лица" не вошла. Зато в нём были ещё три песни, на фонограмме 070198 не присутствующие, но музыку к которым, судя по всему, также написали Борис Хмельницкий и Владимир Высоцкий. Одна из них – исполняемая хорами "оптимистов", "пессимистов" и "безликих" песня-"галоп":

Лист, лист, лист,
бьёт о парапет.
Лиц, лиц, лиц –
нет, нет, нет.
Шли, шли, шли –
ни к чему ирония! –
Лишь, лишь, лишь
лица проворонили….

С этим текстом – та же история, что и с упомянутым выше ("Осень – отлетающие птицы…"): в нём в общей сложности 18 строф, нигде, по-видимому, по сей день не опубликованных, и не ясно – все ли из них принадлежат перу Вознесенского? Вторая песня из не присутствующих на "репетиционной" фонограмме – даже не песня, а своеобразная речёвка под музыку – "Нью-Йоркские значки" ("Блещут бляхи, бляхи, бляхи…", 1968). Последняя из трех – "Морская песенка" ("Я в географии слабак…", 1967), сделанная на мелодию в очень "высоцком" стиле – исполнялась в спектакле Высоцким практически единолично, под собственный аккомпанемент на гитаре.

Вообще, нужно сказать, что, по сравнению с "Антимирами", в представлении "Берегите ваши лица" Владимир Высоцкий – артист был "задействован" гораздо шире. Его голос из хора других актёров выделялся в существенно большем количестве сцен и стихотворений – и в "Сто радуг канареечных…" (1968), и во фрагментах "Монолога рыбака" ("Работа, работа…", 1964), и в "Прологе" (он же "Строки", "Пёс твой, Эпоха, я вою у лунного ЦУМа — чую Кучума!..", 1967), и в "Футбольном" ("Левый крайний!..", 1962), и в "Гриппе "Гонконг-69"", и в "Нам, как аппендицит, поудаляли стыд…." (1967), и в "Диалоге Джерри, Сан-Францисского поэта" (1967), и. т. д., и т. д.

Остановимся подробнее на отдельных стихах.

В "Не пишется" ("Я – в кризисе. Душа нема…", 1968) Высоцкому достались строфы, как бы проецирующиеся, вполне узнаваемо, на его собственную личность:

И мой критический истец
в статье напишет, что, окрысясь,
в бескризиснейшей из систем
один переживаю кризис.

Я деградирую в любви.
Дружу с гитаркою трактирною.
Не деградируете вы –
я деградирую.

…Бегу, как бешеная с...

Но верю, что моя родня –
две тысячи сто пятнадцать
поэтов нашей федерации –
стихи напишут за меня.
Они не знают деградации.

Последняя из приведённых строф (заключительная в стихотворении) читалась Высоцким пафосно, "на котурнах", с нажимом на "за" – как будто речь шла о голосовании: мол, наши поэты ещё возвысят "за" меня свой голос, заступятся и по достоинству оценят. Однако такой вариант прочтения не нравился режиссёру (спектакль-то ведь – вроде как бы репетиция!), и он просил прочесть это снова и иначе. И Высоцкий повторял эту строфу совсем в другом тоне – без патетики, а с лёгким сарказмом, иронически-презрительно, даже желчно – дескать, не дёргайся, пиит, не рыпайся, что "без тебя народ не полный", найдутся другие, что понапишут вместо тебя шедевров, свято место пусто не бывает, и таких, как ты, у нас пруд пруди!..

И сразу после этого Высоцкий, полуотвернувшись и как бы растерянно произнеся две неизвестно откуда взявшиеся строчки

Гудит, как эхо,
Шумиха вместо успеха…

вновь обращался к залу и на огромным "накале страстей", на "едином выдохе" читал "Провала прошу, провала!..".

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Верьте тёте Моте!..» Фото Г. Перьян

Другая сцена-стихотворение – "Время на ремонте" ("Как архангельша времён…", 1969). Здесь, как в "Антимирах": дуэт с В. Смеховым, Высоцкий – опять "резонёр", но какой! Просто уже доведённый до гротеска образ такой тёти Моти, в платке и фартуке – не то сторожихи, не то уборщицы, которая над тряпками-вёдрами начальник, а потому и над людЯми командир, способный само время отправить в "Рямонт!" Ведь, как известно, у нас "каждая кухарка" думает, что "может" – такова и тётя Мотя. Плохо понимая, что ей говорят, она всё повторяет, "выворачивая" смысл на свой лад и наизнанку. Обо всём берётся судить, да ещё и проявляет инициативу – вот, мол, "наступило время провести девальвацию!" – так, что даже примкнувший, было, к дуэту на стороне тёти Моти третий участник сцены, Ю. Смирнов, ужасается чуть ли не до обморока. И про Луну тётя Мотя всё знает, и про моду на мини и чёлочки, и про то, откуда всё зло: "Фильмы поджеcм... джемс... поджемсэнсбондили. Святого у их ничаво! Они на Луну, значит, э… ступили… Что делается, а? Вить лишили всё-таки, так сказать, эти... южные... Сапогом её, прям в душу!"… В общем, как у Райкина – суровая женщина тётя Мотя. Хотя впервые она появляется вполне мирно – ещё в конце предыдущей, "футбольной" сцены на стадионе, когда разочарованные болельщики расходятся, а Высоцкий повязывает платок и собирает с опустевших трибун порожнюю стеклотару. Вот и узнай, в каком тихом омуте какие черти водятся…

"Берегите ваши лица" Высоцкий был одним из ведущих актёров и соавтором "музыкального оформления", он выступил здесь и в качестве непосредственного соавтора Андрея Вознесенского – правда, не единственного. В спектакле читались отрывки из "Завещания" Родена, в рассуждениях персонажей о соответствии цветов и звуков явно угадывались отсылки к Артюру Рембо и Велимиру Хлебникову, нашлось место даже для расхожего, бородатого, но смешного анекдота про голову, которою едят. Но соавторство Высоцкого было совершенно иного, неподчиненного, равноправного уровня – в спектакле были использованы две его, как сказали бы сейчас, "программных" песни.

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Пляшут ноты врозь и с толком…» Фото Г. Перьян

Сам Высоцкий об этом рассказывал так (фонограмма 000481*9, 4 февраля 1976 года, Московская область, г. Химки, ЦПКиО имени Льва Толстого, ДК "Родина"): "Был очень красив этот спектакль и очень поэтичен. Не только по стихам, но и по изображению… он был музыкален… На фоне светящегося задника опускались из под крыши театральной штанкеты на тросах. Находились они… один над другим и на просвет создавали иллюзию нотного стана. А мы на них в черных костюмах сидели, изображая собою ноты. И играли на этом станке. И когда мы меняли расположение, менялась и музыка в спектакле. Я… в этот спектакль написал песню… начало было такое:

Я изучил все ноты от и до,
Но кто мне на вопрос ответит прямо?
Ведь начинают гаммы с ноты "до"
И ею же заканчивают гаммы.

Пляшут ноты врозь и с толком.
Ждут "до", "ре", "ми", "фа", "соль", "ля" и "си", пока
Разбросает их по полкам
Чья-то дерзкая рука…"

В спектакле "основные строфы" песни, объединённые попарно, пел Высоцкий, а припев "Пляшут ноты…" все участники сцены исполняли хором.

Цитата из другого рассказа Высоцкого (запись 000525*10, 23 ноября 1976 года, Москва, Российский республиканский союз потребительских обществ, 2-е выступление): "Дерзкая рука режиссера разбрасывала эти ноты… А потом нотный стан превращался в трибуны стадиона, и на нем сидели зрители. Мы играли стихи "Левый крайний…" с Золотухиным, впереди. Потом все зрители уходили, я играл старуху и собирал бутылки после матча…

В новелле, которая называлась "Убийство Кеннеди"… в конце этой новеллы, после стихов ("Лебеди, лебеди, лебеди…", 1968 – А. С.) я садился на самый верхний вот этот вот штанкет, и на гитаре была нарисована мишень, а сзади, в этот светящийся задник на две тени были такие удары-выстрелы, и в сердце врезывалась такая дыра, она врезалась в сердце на каждый удар. И я пел песню "Идет охота на волков"".

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Идёт охота на волков!..» Фото опубл. на сайте Московского Театра на Таганке

Исполнял Высоцкий песню "от третьего лица" – "Рвутся волки из всех сухожилий…", "Он из повиновения вышел…" и т. д.

Помимо "Нот" и "Охоты на волков" в спектакль "Берегите Ваши лица" первоначально предполагалось включить ещё и песню Высоцкого о хунвейбинах ("Возле города Пекина…", <сентябрь 1966>). Звучать она должна была в авторском исполнении из уст той же "политически малограмотной" тёти Моти. Эта песня лексически вполне подходила к образу, но, тем не менее, от неё решено было отказаться – возможно, чтобы излишне не утяжелять и без того объёмную по продолжительности и в смысловом отношении сцену "Времени на ремонте".

Кроме того, существует вот такое интересное свидетельство Высоцкого (000617*11, 16 декабря 1978 года, Москва, Ленинские горы, МГУ имени М. В. Ломоносова, аудитория № 611, выступление через Общество "Знание" в рамках программы "Встречи с интересными людьми" Геоклуба МГУ): "Я еще вам сейчас спою одну песню шуточную, она же – сатирическая. Песня эта – у неё такая история. У нас был спектакль "Берегите ваши лица", и в этом спектакле было несколько песен – "Песня о нотах", "Охота на волков", – и ещё была одна такая песня, которая называлась "Песенка плагиатора"…. Там сообщалась такая преамбула, что однажды поэт Василий Журавлев напечатал в журнале "Москва" стихи, которые, как выяснилось потом, принадлежали Анне Ахматовой. Его спросили, зачем он это сделал, а он… "А я, – говорит, – не знаю, они как-то сами просочились". То ли он выпимши их услышал где-то когда-то, и ему вдруг показалось, что это его собственные – я уж не знаю, почему. А потом он обиделся даже и говорит: "Подумаешь, какое дело! Пусть она моих хоть два берет – мне даже не жалко!"" Эта история вызывает некоторые сомнения. По времени создания (начало 1970 года) "Песенка плагиатора, или Посещение музы" вполне соотносима с подготовительной работой над спектаклем "Берегите ваши лица", однако содержательно – очень трудно представить, куда её там можно было б "всунуть".

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

Выход «на поклоны» после премьеры сп. «Берегите ваши лица». Фото Г. Перьян, из кн. «Добра! Высоцкий... Документы, фотографии, воспоминания». – М., ''ГКЦМ В. С. Высоцкого «Дом Высоцкого на Таганке»'', 2008

Спектакль "Берегите ваши лица" был сыгран "на публику" трижды – 7 февраля 1970 года (суббота) утро и вечер, и 10 февраля того же года (вторник) вечер – и после этого высокими инстанциями был приостановлен "в связи с необходимостью целого ряда существенных доработок" – фактически закрыт навсегда. Существует устойчивое мнение, что спектакль был снят исключительно из-за "Охоты на волков". Однако, по всей видимости, это не совсем так – причин было гораздо больше.

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Матьма»

Слово Андрею Вознесенскому:

"Когда-то на Таганке был спектакль "Берегите ваши лица", он начинался моим кругометом: "Тьма, тьма, тьма, тьма, тьма, тьма, мать, мать, мать, мать, мать, тьма, тьма, тьма". Жизнь рождается из тьмы, мать уходит опять во тьму. Цензура зарубила спектакль, потому что это было непонятно. То ли Родина-мать для меня тьма, то ли кого-то посылаю к такой-то матери... Но никто не мог понять, что это философская вещь, что это самый, по-моему, длинный и одновременно короткий стих в русской поэзии, потому что его можно читать бесконечно…".*12

"Там, кстати, вспоминали… один мой палиндром: "А луна канула". Читается туда и обратно строчка. А в это время американцы высадились на Луне. И вот эта была одна из причин, почему закрыли спектакль, потому что Луна канула – что же? это для нас канула, а для американцев нет? Почему?".*13

Можно предполагать, что "организациям, инстанциям и лицам" не могли понравиться и "Ноты" ("Кто это такие? "Чья-то дерзкая рука" – это чья? Рука конкретного режиссёра вот этого спектакля? Или – кого?"), и "Морская песенка" (""... как на заповедь, ориентируюсь на знак Востоко-Запад" Что за низкопоклонство? И – перед кем? Что это за "Востоко-Запад"? И каких-таких "подлипал" ты, художник, "хлебал большою ложкой"? Это что – декларация?"), и "Кеннеди" ("Как можно сравнивать ихнего Роберта Кеннеди с нашим Есениным, хоть бы даже и только по портретному сходству?") и т. д., и т. д.

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

Финальная сцена спектакля «Берегите ваши лица». Фото Г. Перьян

В общем, так или иначе, спектакль умер, став легендой. А то, что рассказано о нём выше появилось благодаря людской памяти и чудом сохранившейся единственной, крайне скверного качества, фонограмме 010058*14, 10 февраля 1970 года, Москва, Театр драмы и комедии на Таганке, премьера сп. "Берегите ваши лица", запись осуществляла из зала Ирина Ершова на магнитофон с очень большими детонациями звука.

В заключение необходимо отметить, что все стихотворные цитаты приведены по фонограммам спектаклей "Антимиры" (и его фрагментов) и "Берегите ваши лица". Автор выражает глубокую признательность Владимиру Чейгину (Санкт-Петербург) за предоставление этих фонограмм, а Николаю Цанкову (Ботевград, Болгария) – за кропотливое сотрудничество в их расшифровке.

Часть II (литературная)

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

Июнь 1967 г., фото Генриетты Перьян

– А. С.) ассоциации с теми или иными стихами и песнями Владимира Высоцкого. Это достаточно интересный момент – так сказать, «отклик второго порядка»: нечто, появившись сначала у одного поэта (в данном случае у Вознесенского), затем в какой-то форме отразилось у другого (Высоцкого), осветив встречными бликами своё начальное содержание. Такое случается – например, читая классику, мы иной раз видим какие-то отблески её в современной литературе. Однако такие случаи единичны (чаще бывает наоборот). В Вознесенском же 60-х «ретроотражения» из Высоцкого приобрели без преувеличения массовый характер.

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

Москва, аэропорт Шереметьево, июнь 1976 г. Фото Л. Мончинского

Попробую подкрепить сказанное примерами замеченного сходства в текстах двух поэтов, не претендуя на подробный разбор, чем оно в каждом конкретном случае обусловлено – намеренными «перекличками», определённого рода реминисценциями или же, возможно, лишь чисто индивидуальными ассоциативными особенностями автора данной статьи.

Итак, таблица. Слева – Вознесенский,*15 справа – Высоцкий.*16

Осенний воскресник

Прямо
на затылки
падают балконы!

Эскиз поэмы

Но неужели, чтобы заметили, –
надо, что голову раскроило?!
                                                                                     

Баллада о гипсе. <февраль1972>

– пополам...
Вот это боле-мене подходяще!

Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов...

Зато я, как ребёнок – весь спелёнутый до пят
И окружённый человеколюбьем.

. <до 24 мая 1967>

Я, как раненный зверь, напоследок чудил:
Выбил окна и дверь, и балкон уронил!


И осталось лицо, и побои на нём...


Пожалела меня и взяла к себе жить!

Первый лёд. 1956

Первый лёд. Это в первый раз.

первый лёд от людских обид.

Эх, раз,
ещё раз,
ещё много, много раз.

. <осень 1964>

Потому что – плохо,
Хоть не в первый раз уже,
Получал Алёха


Поговори хоть ты со мной... <по мотивам А. Григорьева, первые фонограммы ноябрь 1966>

Моя цыганская. <декабрь 1967>

. 1957

Жизнь – смена пепелищ.
Мы все перегораем.
Живёшь – горишь.

– не дата, так... <до 23 апреля 1979 года>

А мы живём и не горим,
Хотя в огне нет брода,
Чего хотим, то говорим, –

Песня Офелии. 1957

искала –
орла,

Мои дела –
как зола – дотла.

Дела, <ноябрь 1966>

                каждый день, каждый день...

Дотла
сгорели песни и стихи –
                дребедень, дребедень.

Из рук
из рук вон плохо шли дела,
                у меня шли дела,
И вдруг

                не дела, а зола...

Туманная улица. 1958

Туман.

Туман. <март 1968>

Не потеряй веру в тумане,
Да и себя не потеряй!

Я прожил целый день в миру... <октябрь 1975>
Скажи-кось, милый человек, –
Я, может, спутал? –
Какой сегодня нынче век,
Какая смута?

В двадцатом веке я, эва!
Да ну вас к шутам!

Елена Сергеевна. 1958


Елена Сергеевна водку пьёт.

Песня акына. 1971

Пошли мне, Господь, второго,

Прерванный полёт. <декабрь 1973>

Конь на скаку и птица влёт – по чьей вине, по чьей вине?

Театрально-тюремный этюд на Таганские темы<до 23 апреля 1974>

От наших лиц остался профиль детский,
Но первенец не сбит, как птица влёт –
Привет тебе, Андрей, Андрей Андреич
Вознесенский,

Лобная баллада. 1961

«Мальчик мой государь великий
...

царуй!..»

Мой Гамлет. <апрель 1972>

Я знал, мне будет сказано: "Царуй!" –

                                                                                     

Антимиры. 1961

Зачем среди ночной поры
встречаются антимиры?

и в телевизоры глядят?

Семейный цирк (Диалог у телевизора) . <до марта 1973> (1)

Рок-н-ролл

Мы – продукты атомных распадов.
За отцов продувшихся –
                                расплата.

Монолог битника

плевало время на меня,
плюю на время!
Политика? К чему валандаться!
                                Цивилизация душна.


Мы – битники. Среди хулы
                мы – как зверёныши, волчата.
...

Вы думали – я шут?
– суд!
Я – Страшный суд.
Молись, эпоха.

Баллады для к/ф "Бегство мистера Мак-Кинли", и, в частности, . <декабрь 1973>
...
Мы – сыновья своих отцов,
Но блудные мы сыновья.


Нам ваша скотская мораль –
От фонаря до фонаря!
...
Враньё ваше вечное усердие,

Гнильё ваше сердце и предсердие!
Наследство – к чёрту! Всё, что ваше – не моё!
...
Долой ваши песни, ваши повести!

Долой угрызенья вашей совести,
Все ваши сказки богомерзкие – долой!
...
Плевать нам на ваши суеверия!..

– как изгои средь людей, пришельцы из
иных миров.

Мы бегством мстим, мы – беглецы.

Мы – исчадия ада, мы – чада чертей... <набросок лета 1976>

. <апрель-май 1973>
Не один из вас будет землю жрать,
Все подохнете без прощения!
Отпускать грехи кому – это мне решать,

Второе вступление. 1961

Ты прочти и прости,
                если что в суматохе не понял...

. <21 октября 1967>

"... Ты ж спокойно воюй и прости, если что!.."

Сирень «Москва – Варшава» . 1961


                «Живьём? В кустах?!»
Таможник ахнул, забыв устав.

Портрет Плисецкой. 1966

«Я знаю, что Венера – дело рук,
Ремесленник – я знаю ремесло!»

Экспресс "Москва-Варшава", тринадцатое место... <весна 1966>

Общаюсь с тишиной я... <май 1980>

Врачи чуть-чуть поахали:
"Как? Залпом? Восемьсот?"

Таможенный досмотр. <осень 1974>

Чуть поддев лопатою,
Мраморную статую –
Целенькую, только без весла.
...

Да, контрабанда – это ремесло!

Потерянная баллада. 1962

Потерять себя – не пустяк,

Туман. <март 1968>

Не потеряй веру в тумане,
Да и себя не потеряй!

Разбойничья<конец 1975>

Жизнь текёт меж пальчиков
Паутинкой тонкою.

Он обиды зачерпнул
Полные пригоршни...

<июнь 1974>
Ко рту спешили поднести,
Впрок пили воду черногорцы...

Новый год в Риме

Может, будет год нелёгким?
Будет в нём погод нелётных?
Не грусти – не пропадём.
Образуется потом.

А над Римом, а над миром –
Новый год, Новый год...

Я из дела ушёл. <весна 1973>

– ненадолго, сочтёмся потом.

Про чёрта <осень 1965>

Кончился коньяк – не пропадём:
Съездим к трём вокзалам и возьмём!

<1961?>

Жили в Риме евреи Высоцкие, (2)
Неизвестные в высших кругах...

Песенка травести из спектакля «Антимиры»

Стоял Январь, не то Февраль,
Какой-то чертовый Зимарь.

Дворянская песня. <март 1968>

– март,
Летели с юга птицы.
... А в это время Бонапарт
А в это время Бонапарт
Переходил границу.

. 1963

«мой милый, теперь не денешься,
ни к другу и ни к врагу,
тебя за щекой, как денежку,
»

Песня о друге. <июль 1966>

Если друг оказался вдруг
И не друг и не враг, а так... (3)

. <декабрь 1973>

Откуда денежка?
Куда ты денешься!
Тебе полвека, друг, а ты ещё надеешься!

<август 1977>

А помнишь ли, голубушка в денёчки наши летние
Бросал я в море денежку – просила ты сама?

Баллада-диссертация

И, говорят, у эскимосов
есть поцелуй посредством носа...
Но это нам не привилось.

Песенка про йога<начало 1967>

Говорят, что раньше йог мог...
...
Очень много может йог штук...
...

Больная баллада. 1964

Что, укачало? Но это пройдёт.
Всё образуется, полегчает.

. <лето 1965>

Друг подавал мне водку в стакане,
Друг говорил, что это пройдёт,
Друг познакомил с Веркой по пьяни –

Оза. Март 1964
Гл. XII.

«Что же с Зоей?»
                        Та, физик давняя?

Лес ушёл, и обзор расширяется... <апрель-май 1973>

И Варшава – мечта моя давняя,
До свидания, до свидания!

. 1965

то, что было теплом, глазами,
на колени любило сесть.

Гербарий<начало 1976>

И, кстати, вдруг из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь?

. 1965

Чтоб трусиками, в примерочной
Меня перематюгав,
Зарёванная премьерша

Певец у микрофона. <до осени 1971>

Но лишь сбиваюсь с искреннего тона –
Мне сразу больно хлещет по щекам

Не пишется. 1967

Я – в кризисе. Душа нема.
«Ни дня без строчки», – друг мой точит.

ни дней, ни строчек.

В восторге я! Душа поёт! <начало 1971>
Противоборцы перемерли,

Общеприемлемые перлы.

<В автографе – вариант первой строки:
[Я в кризисе]! Душа поёт!>

Морская песенка

Страшись, художник, подлипал
                        и страхов ложных,
Работай. Ты их всех хлебал
большою ложкой.



Что я хлебаю мир огромной ложкой,
Как в самый разнаипоследний раз.

Сколько свинцового яда влито, 1968

Сколько великих выбыло! <начало 1971>
Их выбивали нож и отрава...

Сколько вырвано жал<осень 1975>
Сколько порвано жил!

Всё возвращается на круги свои, 1968
только возвращаются круги сии...

<1976>
Ураганы поздно или рано...

Оплавляются свечи... <июль 1972>

Торжествую не я:
И опять возвратится
Всё на круги своя...

Райский яблоки <1977>
Всё вернулось на круг, и Распятый над кругом висел.

Ялтинская криминалистическая лаборатория. 1968

Знают правые, что левые творят,

Новые левые – мальчики бравые... <1978>
Не разобраться, где левые, правые...
Знаю, что власть – это дело кровавое.


Я сомневаюсь, что левые – правые.
Знаю, что власть – это дело кровавое.

Грипп «Гонконг-69» . 1969

– грипп,
я – грипп.
на трёх
могли б...

Песня мужиков из спектакля <театра на Таганке> "Пугачёв"<до декабря 1967>

И-их! На троих!
А ну их! На троих!
На троих – так на троих!
И-их, и-их!


На трёх не возьмёт!

Конец охоты на волков. <1977-1978>
Тот, кого даже пуля догнать не смогла б –


Я верю в нашу общую звезду... <июль 1979>

И судьба всех обманет – финита,
Нас она обмануть не смогла б!

. 1970

Неразборчивая цифра –
списанная машина шифера,
пешка Бобби Фишера,

где деньги лежат.

Честь шахматной короны <август 1971 – начало 1972>

Этот Шифер ни за что не сможет

...
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью!

Как белоснежно, как бездонно
благословила нас в порту
двутрубно-белая мадонна
с младенцем-шлюпкой на борту.
...

не шибко, в 32 узла.

Жили-были на море... <до 7 июля 1974>

Белоснежнотелая,

...
... в каждый порт уже давно влюблённо
Прийти к нему под черное крыло
Опаздывает белая мадонна!

Пришла к нему под черное крыло –
И встала рядом белая мадонна!

Всему на свете выходят сроки... <декабрь 1973>

Как и стояли, – вместе, к борту борт.

Этот день будет первым всегда и везде... <лето 1976>
Многотрубные увальни вышли в почёт.

"штормы", а "шторма"... <лето 1976>
Ход безумный – на двадцать узлов.
Толкали нас не тайные пружины,
Не только жажда славы и призов,


Баллада о брошенном корабле. <лето 1970>
С хода в девять узлов сел по горло на мель.

Оза. Март 1964
Гл. X.
справляешь день рождения в ресторане «Берлин» . Зеркало там на потолке... В центре потолка нежный, как вымя, висел розовый торт с воткнутыми свечами... И под этим подвешенным миром внизу расположился второй, наоборотный... Где я?.. Что за наоборотная страна?!

. 1963
Париж, как ты наоборотен...

Языки. 1967

наоборотным отпечатком цифр.

Прощание с Политехническим. 1962.

– ещё лиричнее,
но это будут не вы –
другие.

Как лейтенант милиции справлял день рождения в ресторане "Берлин" <март 1965>

Побудьте день вы в милицейской шкуре –
Вам жизнь покажется наоборот. (6)

Препинаний и букв чародей, <февраль 1975>

Трал украл для волшебного лова
Рифм и наоборотных идей.


Придут другие, ещё лиричнее,
Но это будут не мы – другие.
Пришли дотошные "немыдругие",
Они – хорошие, стихи – плохие. (7)

(1) На фонограммах зафиксирован ряд свидетельств Высоцкого об использовании (или всё же о нескольких попытках использования?) песни «Диалог у телевизора» в спектакле Театра на Таганке «Антимиры»: «... её послушал наш главный режиссер и взял её в спектакль».*17 «Я её спел – первый раз – когда мы ездили на КамАЗ (конец июня – начало июля 1974 года – А. С.)... Мы её взяли в наш спектакль, который называется "Антимиры". И Вознесенский тоже не возражал... Там... я её исполняю... с женщиной, с актрисой с нашей».*18 «Она в "Антимирах" звучит. Мы её играем...»*19 «... вдвоем с девушкой».*20

(2) «Жили в Риме евреи Высоцкие...» – насколько основательна датировка наброска – <1961?>? И, может быть, всё-таки «в мире», а не «в Риме»? Тем более что, по Вознесенскому, между Римом и миром не такое уж и большое расстояние... Рукопись бы посмотреть!..

«... и не друг и не враг...». Вообще-то здесь – обыкновенные антонимы. Однако употребление их в железной привязке между собой и с отрицанием восходит ещё к знаменитому, приписываемому Суворову, девизу: «Ни пяди родной земли, ни врагу, ни другу!», повторенному Карамзиным в письме императору Александру. Кроме того, следует учесть, что в 1963 году Михаилом Ножкиным была написана и сразу приобрела чрезвычайную популярность песня:

А на кладбище так спокойненько –
Ни врагов, ни друзей не видать,

Исключительная благодать!..

(4) «... гуляла бы по щекам!» Такого произнесения строки не зафиксировано ни на одной из известных фонограмм исполнения В. Высоцким стихотворения Вознесенского «Монолог актера» («Провала прошу, провала...»), везде (а всего таких записей девять) – «... хлестала бы...».

– по фонограмме В Высоцкого 000517*21 (17 июня 1976 года, Иркутск, на дому у Леонида Мончинского)

Для справки: 9 узлов – не наивысшая, но вполне приличная скорость для парусника, с такою на мель можно «въехать» капитально; 20 узлов – ход для барка «Товарищ», действительно, «безумный»; 32 узла – это отнюдь не «спокойная», а запредельная скорость, недостижимая для любого типа водоизмещающих судов гражданского назначения. Хотя – чего не бывает в поэзии?

(6) В выступлении 19(?) апреля 1970 года в Москве в Клубе Академии Министерства внутренних дел СССР (фонограмма 0000217 *22)Владимир Высоцкий говорил, что песню "Как лейтенант милиции справлял день рождения в ресторане "Берлин"" он "писал для одного спектакля". Может быть, этот спектакль – «Антимиры», для которого В. Смеховым и В. Высоцким готовились (и затем игрались) фрагменты из «Озы»?

«Препинаний и букв чародей...» – очевидно, это стихотворение В. Высоцкого адресовано непосредственно А. Вознесенскому. Авторская пунктуация у него, действительно, весьма своеобразна, а «чародейство букв» – возможно, имеются ввиду «видеомы», «кругометы», анаграммы и палиндромы поэта. По какому конкретному поводу это посвящение появилось на свет (оно записано в дневнике Высоцкого от февраля 1975 года следом за посвящением другой поэтессе – Белле Ахмадулиной) и было ли в то время передано (или хотя бы известно) адресату – вопрос, требующий выяснения.

Как видно из таблицы (хотя она наверняка и не полна, и субъективна), текстовых и смысловых «пересечений» двух поэтов, Высоцкого и Вознесенского, очень много. С одной стороны, это не удивительно. Слова Вознесенского множество раз приходилось Высоцкому произносить самому и слышать из уст своих коллег-актёров. Он рассказывал: «Семьсот раз выходить на сцену, трижды в неделю, и говорить одно и то же – это можно с ума сойти просто, обалдеть... Эти стихи нас извели...» «Читать одни и те же стихи, даже прекрасные, семьсот раз или, там, петь песни на музыку, написанную даже самим собой – все равно противно, потому что – ну, так надоедает! Так навязнет на зубах, что иногда прочтешь и думаешь: «А что я читал только что?» Ну, уже есть мотор такой».*23 Вот, подобный «мотор» и мог «провезти» отдельные слова, идеи и мысли одного поэта в произведения другого – так сказать, «зайцами», без билетов.

Однако считать такой «параллелизм» следствием лишь одной только этой причины было бы слишком опрометчиво. На Таганке немало играли и произведений других авторов (поэтов «военного поколения», Маяковского, Окуджавы, Есенина, Шекспира в переводе Пастернака и т. д.), но ни с кем из них у Высоцкого и близко нет ничего подобного. Очевидно, мир образов и сам по себе «поэтический метод» Высоцкого испытывал какую-то особую, внутреннюю «приязнь» к поэзии Вознесенского. Скорее всего, Высоцкий нимало не кривил душой, когда в цитированном выше стихотворении «Препинаний и букв чародей...» писал:


Первым в связке ведешь за собой!
Стонешь ты эти горькие, личные,
В мире лучшие строки!

В первоначальном варианте предпоследняя из приведённых строк выглядела ещё более однозначно: «[Для меня это самые] личные...». Видимо, в этом – истинное отношение одного поэта к другому – как к первопроходцу, как к «старшему», как учителю в чём-то.

Сёмин Андрей: Из Вознесенского в Высоцком

«Володя, милый Спасибо за Ваш талант, подлинность, Вашу распахнутость - страшно за Вашу незащищённость в этом мире. Андрей Вознесенский»

Дарственная надпись А. Вознесенского В. Высоцкому на сборнике «Антимиры», 1964 год. - из кн. «Добра! Высоцкий... Документы, фотографии, воспоминания». – М., ''ГКЦМ В. С. Высоцкого «Дом Высоцкого на Таганке»'', 2008

В июле 1980 года Андрей Вознесенский в стихотворении на смерть Владимира Высоцкого написал: «... меньшого потеряли брата...» – безусловно, он, в отличие от других, и вопреки расхожим возражениям, имел на это право...

Примечания

1. З. Богуславская, «Время Любимова и Высоцкий», газета "Культура" №№ 23-24, июнь – июль 2000 г.

«Хватит болтать, начинайте репетировать!» – «Огонек» № 16 от 19.04.2004, http: //www.ogoniok.com/archive/2004/4843/16-60-62/

3. А. Вознесенский «"О" Рифмы прозы» (1982-1983) – собрание сочинений в 3 томах, Ленинград, Художественная литература, 1983 г.

4. В. Перевозчиков, "Правда смертного часа. Посмертная судьба" – Москва, Вагриус, 2006

5. А. Вознесенский «"Таганка-антитюрьма" Рифмы прозы», http: //avos111.narod.ru/proza/taganka.htm

6. http: //obivatel.com/artical/13.html, из интервью Ю. Любимова А. Щербакову, 1976 год

8. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0501/0spisok.html

9. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0400--/0481/0spisok.html

10. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0525/0spisok.html

11. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0600--/0617/0spisok.html

"Звездной гостиной Радиостанции "Маяк"", 28 марта 2001 г., 21: 05)

13. Интервью А. Вознесенского радио "Эхо Москвы" 24 февраля 2002 г.

14. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm01/0000--/0058/0spisok. html

15. Цитирование и датировка по собранию сочинений А. Вознесенского, в 3 томах, Ленинград, Художественная литература, 1983 г.

16. Цитирование и датировка (кроме отдельно оговоренных случаев) по собранию сочинений В. Высоцкого в 8-ми томах / Сост. С. Жильцов. - Вельтон В. В. Е., Германия, 1994.

В. В. Куйбышева).

18. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0400--/0481/0spisok.html (000481, 4 февраля 1976 года, Московская область, г. Химки, ЦПКиО имени Льва Толстого, ДК "Родина").

19. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0513/0spisok.html (000513, 6 июня 1976 года, Калинин, Военная командная академия противовоздушной обороны имени Маршала Советского Союза Г. К. Жукова).

20. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0515/0spisok.html (000515, 29 (26 ?) июня 1976 года, 15 часов, Московская область, Коломна, Дворец культуры и техники имени В. И. Ленина Коломенского завода тяжёлого машиностроения (ДК КЗТС)).

21. Фонограмма http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0517/0spisok.html

23. Фонограммы http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0509/0spisok.html и http: //vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0500--/0508/0spisok.html (000509 и 000508, 14 марта 1976 года, Московская область, Щёлковский район, г. Щёлково-3 (пос. Чкаловский), Гарнизонный дом офицеров Авиагородка, соответственно 1-е (10 часов) и 3-е (14 часов) выступления).

Раздел сайта: