ГУМИЛЁВ И ВЫСОЦКИЙ: ПОЭТИКА И ТЕМА МУЖЕСТВА
Анализ средств поэтики для выражения темы мужества у Н. С. Гумилёва и В. С. Высоцкого даёт материал для сравнительной характеристики, которая выявляет как сходные черты в творчестве поэтов, так и трансформации в поэтическом мышлении. Сопоставление творчества поэтов было открыто О. Лолэр [1], но, как заметила автор, в рамках названной работы она смогла коснуться лишь некоторых параллелей.
Одним из оснований для сопоставительного анализа является персонажный характер поэзии и Гумилёва, и Высоцкого. Естественно, наиболее типичная ситуация, в которой проявляется мужество героев, — война. В мирное время способом проявления мужества являются «служение стихиям», путешествия, поиск новых открытий. Мужественность лирических героев того и другого поэта также хорошо видна в их отношении к женщине.
Прежде всего следует обратить внимание на тип личности героев поэзии Гумилёва и Высоцкого. Герои Гумилёва — рыцари, конквистадоры, «капитаны», «открыватели новых земель», бродяги, соперничающие с Гераклом, воины. Среди героев Высоцкого — капитаны, лётчики, альпинисты, археологи, аквалангисты. Профессия или стиль жизни таких героев связаны с риском и опасностью.
Интересно сопоставить героев гумилёвского цикла «Капитаны» и капитанов Высоцкого. Высоцкий, конечно, читал «запрещённого» Гумилёва [2], и это вполне могло повлиять на создание поэтом образа сильной личности. Но это могло быть и просто сходством мужественных типов мышления. Результатом такого сходства явилось то, что капитаны в творчестве обоих поэтов — это отчаянные, смелые люди. У Гумилёва им «не страшны ураганы», они «иглой на разорванной карте // Отмечают свой дерзостный путь» [3]. У Высоцкого капитаны «под парусом белым идут с океаном на равных // Лишь в упряжке ветров, не терзая винтами воды» [4]. Героев Гумилёва и Высоцкого объединяет решительность действий, которая прослеживается на семантическом уровне. Поэты используют глаголы, обозначающие активные действия: у Гумилёва лирический герой «из-за пояса рвёт пистолет» [5], море безумствует и хлещет, «корабль Летучего голландца летит скачками резкими». Поэта-воина в Гумилёве выдаёт использование таких глаголов, как бросить, настигать, набегать, дерзать, вцепиться. Высоцкий прибегает к глаголам с подобной же воинственной семантикой: срывать, забивать, швырять, сорвать, вспарывать, бросать, выкорчёвывать. Интересен в семантическом отношении и подбор эпитетов. Гумилёв нередко использует прилагательные, обнаруживающие смелость и удаль героя, который «отмечает свой дерзостный путь», он «меткой пулей» настигает исполинских китов, у него «взгляд». У Высоцкого подбор прилагательных не менее выразителен: «Упругие тугие мышцы ветра // Натягивают кожу парусов» /1; 528/, в его песнях часто встречается прилагательное злой в значении упрямый, непокорный, шальной: «Наверху, впереди — злее ветры» /1; 527/, «Пой, ураган, нам злые песни» /1; 529/, «Шальные пули злы, слепы и бестолковы» /1; 565/.
Мужественный настрой поэтов проявляется также на фонетическом уровне. Аллитерация на р и л в «Капитанах» Гумилёва помогает поэту реализовать решительный настрой героя:
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат /I; 241/.
У Высоцкого такому же ритмичному стремительному движению способствует та же аллитерация:
Не жажда славы, гонок и призов
Бросает нас на гребни и на скалы.
Изведать то, чего не ведал сроду, —
Глазами, ртом и кожей пить простор!.. /1; 529/
«Капитанов» Высоцкого и Гумилёва также объединяет их стремление изведать дальние страны: моряки у Высоцкого мечтают познать «чудеса неземные», героев Гумилёва привлекают земли, «куда не ступала людская нога». Обоих поэтов часто интересует географический и исторический фон, который является не просто декорацией, изобразительным средством, –– он направлен в мир психики, названный в одном стихотворении Гумилёва ; «капитаны» Высоцкого также пытаются открыть новые земли в себе («Этот день будет первым всегда и везде...»). Такие открытия — иной способ проявления мужества.
Ещё одним средством, помогающим наиболее выразительно раскрыть тему мужества, в творчестве Высоцкого и Гумилёва является тема войны. Этот аспект достаточно подробно рассматривала О. Лолэр. В своём исследовании она упоминала небезызвестные сведения о том, что Гумилёв участвовал в Первой мировой войне и получил два Георгиевских креста, а Высоцкий, хотя и не воевал, но внёс в свою военную лирику ощущение личного участия, война для него — реализация мужества, проверка на смелость. На поле героических деяний лирический герой обоих поэтов обнаруживает в себе черты сильной личности. В статье О. Лолэр открытым для исследования остался стиль, с помощью которого оба поэта описывают войну.
Высоцкий поэтизирует войну, для него является священным подвиг, совершённый в эту героическую эпоху. Нередко поэт использует в военных стихах высокий стиль. С помощью высокой лексики описывается мужество солдат на войне: «Ты ждёшь заветного сигнала...» /1; 143/; «Сергей, ты горишь! Уповай, человече, // Теперь на надёжность строп» /1; 220/; «Звонко лопалась сталь под напором меча, // Тетива от натуги тянулась» /1; 488/.
Гумилёв, воспринимавший войну как величие духа, как высшее проявление мужества, также использует высокую лексику, описывая «огнезарный бой»: он уверен, что «лишь под пулями в рвах спокойных // Веришь в знамя Господне, твердь»; душа поэта «глас Бога слышит в воинской тревоге // И божьими зовёт свои дороги» /I; 336/.
Но если Высоцкий, поэтизируя мужество воинов, не забывает о трагизме войны, то в стихах Гумилёва рефлексия в деле войны даже не подразумевается, в них нет горечи, и лишь иногда проскальзывает печаль, когда поэт вспоминает, что, может быть, скоро «милый день уплывёт из глаз» и «свод небесный будет раздвинут» /I; 357/.
Трагическая нота в военных стихах Высоцкого очень сильна. С. В. Уварова отмечает, что ипостась «войны как ристалища духа <...>, преодоление человеком природного страха во имя другого или во имя идеи» доминирует в творчестве Высоцкого. Она утверждает, что «война как бедствие, несущее смерть и разлуку», на втором плане в его поэзии [6]. Тем не менее такие строки, как: «И ещё будем долго огни принимать за пожары мы, // Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов» /1; 154/ –– это лишь один из многочисленных примеров трагизма, горечи и боли в военной лирике Высоцкого.
Яркая и трагичная образность в «Аистах» Высоцкого на уровне выразительных средств перекликается с «Войной» Гумилёва:
|
Колос — в цвет янтаря, — |
<...> жужжат шрапнели, словно пчёлы, |
Сходно отношение Высоцкого и Гумилёва к гибели героя. Мужественная смерть для обоих поэтов — это путь в бессмертие, к ангелам, в рай. Души двух друзей в «Песне лётчика» Высоцкого «по облакам скользя, взлетят, <...> как два самолёта» /1; 220/. У Гумилёва в стихотворении «Смерть» душу героя «белоснежные кони // Ринут в ослепительную вышину» /1; 357/. У Высоцкого душам героев предстоит разговор с архангелом. Воинов Гумилёва охраняют серафимы, «ясны и крылаты». Но если Высоцкий соединяет высокую лексику с разговорной речью («Архангел нам скажет: “В раю будет туго!”» /1; 221/), то Гумилёв практически не допускает такого смешения, его военная поэзия порою напоминает псалмы об «огнезарном бое».
Поэтика, выражающая тему мужества, также напрямую связана с отношением обоих поэтов к оружию. И Высоцкий, и Гумилёв, поэтизируя оружие, используют этот мотив в окружении высокой лексики, прибегают к сравнениям.
У Гумилёва:
Птиц быстрее взлетают клинки /I; 356/.
У Высоцкого:
У обоих поэтов стрелы выступают не в прямом, а в переносном значении. У Гумилёва это стрелы мечты или ; «звонко поют окрылённые стрелы» в стихотворении «Избиение женихов», описывающем, правда, не войну, а мифический бой.
У Высоцкого:
Веселясь, наугад
Мечет острые стрелы
В воспалённый закат /1; 403/.
Воинственный, а порою и агрессивный настрой лирического героя Гумилёва и ролевого героя Высоцкого нередко проявляется в ситуациях, когда они используют оружие. Немаловажно обратить внимание на то, как и с какими чувствами они его применяют.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы,
Но трусливых душ не было меж нас.
Мы стреляли в них, целясь между глаз /I; 286/.
«Охоте на кабанов»:
А потом — спирт плескался в канистре,
Спал азарт, будто выигран бой:
Снёс подранку полчерепа выстрел —
И рога протрубили отбой /1; 249/.
«Охоте на волков»:
Из-за елей хлопочут двустволки —
Там охотники прячутся в тень, —
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень /1; 561/.
он ей сочувствует (в «Охоте на кабанов»), или сам лирический герой является предметом травли (в «Охоте на волков»):
Рвусь из сил — и из всех сухожилий,
Но сегодня — опять как вчера:
Обложили меня, обложили —
Гонят весело на номера! /1; 561/
Через всё творчество обоих поэтов проходят мотивы рыцарства в любви, завоевания сердца любимой — отношение героев Гумилёва и Высоцкого к женщине во многом сходно. Трудности в любви для лирического героя Высоцкого не помеха, он готов их преодолеть, потому что «страна Любви — великая страна! // И с рыцарей своих — для испытаний — // Всё строже станет спрашивать она» /1; 492/. Лирический герой Гумилёва «принцессе на горошине // Всю кровь свою отдать готов» /I; 362/, он называет себя «слугой красоты» той, которая является его «последним счастьем». И Гумилёв, и Высоцкий часто обожествляют возлюбленную и всё, что с ней связано.
У Гумилёва:
Звонче лютни серафима
Ты и в трубке телефонной /II; 35/.
Телефон для меня — как икона,
Телефонная книга — триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив /1; 244/.
«Огненный столп» в стихотворении «Мои читатели» поэт учит, как мужественно «уйти и не возвращаться больше» к «женщине с прекрасным лицом, // Единственно дорогим во вселенной» /II; 177/, к той, которая больше не любит, то Высоцкий в стихотворении «Люблю тебя сейчас...» делает акцент на том, что любит он в настоящем и прошлым не бредит. Правда, различны ситуации: герой Высоцкого не сомневается в любви им избранной, у него даже и мысли нет об этом, он стремится к возлюбленной «и вброд и вплавь», а герой Гумилёва допускает возможность того, что любимая может разлюбить и не менее мужественно готов «не возвращаться». Но и тот и другой проявляют себя в любви как настоящие мужчины. Не случайно так часто в поэзии Высоцкого встречается мотив похищения возлюбленной, которую герой готов унести «во дворец, где играют свирели», «в светлый терем с балконом на море» /1; 321/, в «дом хрустальный на горе» /1; 194/ или же просто в шалаш, «если терем с дворцом кто-то занял» /1; 321/. В любом случае герой способен на многое, если кража ей «по душе». У Гумилёва мужественность в любви проявляется несколько в другой форме, но также с избытком чувств. Герою не приходится увозить возлюбленную во дворец, потому что очень часто она — царица. В стихотворении «Маскарад» лирический герой готов отдать царице «и тело, и душу» — всё самое дорогое, что у него есть...
Мировосприятие Гумилёва и Высоцкого во многом совпадает, и это отражается не только на фонетическом и семантическом уровнях их поэзии, но и на ритмическом построении ряда стихотворений. Из-за резкости, чёткости и редкого использования ассонанса поэзию Гумилёва называли немузыкальной. Особенно заметно это было на фоне мелодичной поэзии Блока. И поэтика, выражающая тему мужества, ассоциировалась у многих непременно с немузыкальностью. Высоцкому же удалось, используя именно аналогичную, характерную поэтику, воплотить тему мужества в песнях.
Мужественный взгляд на многие аспекты жизни объединяет двух поэтов, живших в разное время, и это даёт возможность находить интересные параллели в их творчестве, в различных аспектах их поэтики. В то же время мы находим здесь и характерные различия, позволяющие говорить о двух совершенно разных образах мужества в контексте двух — таких разных — эпох. И в этом смысле сопоставление творчества Высоцкого и Гумилёва может стать небезынтересной темой для дальнейшего исследования.
Примечания
[1] См.: «Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт»: Гумилёв и Высоцкий // Мир Высоцкого. Вып. V. М., 2001. С. 291–297.
[2] См. Живая жизнь: Штрихи к биогр. Владимира Высоцкого. [Кн. 1]. М., 1988. С. 62.
[3] Гумилёв Н.
[4] Высоцкий В. Сочинения: В 2 т. М., 1991. Т. 1. С. 525. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома (арабской цифрой) и страницы.
[5] Здесь и далее курсив в цит. наш. — Д. С.
Уварова С. В. Сопоставительная характеристика военной темы в поэзии Высоцкого и Окуджавы // Мир Высоцкого. Вып. III. Т. 1. М., 1999. С. 279.