ОТ КОСТРА К МИКРОФОНУ. Из истории самодеятельной песни в Ленинграде. Составители А. и М. Левитаны. СПб.: «Респекс», 1996. 528 с. Тир. 15 000 экз.;Новиков Вл. И.,Басовская Е. Н. АВТОРСКАЯ ПЕСНЯ: Критика и комментарии; Темы и развернутые планы сочинений; Материалы для подготовки к уроку. «Школа классики» – ученику и учителю). 512 с. Тир. 20 000 экз.
Появление таких книг, как «От костра к микрофону», – знак возраста того явления, которому они посвящены. В то время, о котором книга рассказывает (формально это 1956–1965 годы, хотя многие включенные в нее тексты отсылают читателя к еще более ранним временам, начиная с конца 30-х), она была бы невозможна, да и не нужна. «Было жанра первородство» – все только начиналось, все бурлило и меняло формы, все были вместе, все знали всё и всех. И лишь очень немногим приходило тогда в голову, что их веселое времяпрепровождение достойно описания и запечатления. Результат деятельности этих «немногих» – и в первую очередь выдающегося питерского архивиста Николая Федоровича Курчева – и составил основу сборника.
Жанр его назвать непросто. Хотя в литературе по авторской песне уже имеется некоторая традиция изданий такого рода («Грушинский», составленный В. Шабановым, «Наши фестивали» и «Возьмемся за руки, друзья!» Л. Беленького и другие), термина для них до сих пор нет. Остается лишь перечислить вошедшие в сборник материалы, что тоже нелегко: воспоминания ленинградских бардов и тех, кто начинал песенное движение в городе; программы концертов и радиопередач; хроника крупнейших песенных событий, отрывки из газетно-журнальных статей того времени; решения жюри конкурса; стенограммы песенных вечеров... Известный исследователь и деятель движения КСП Ю. Андреев представлен своего рода философским эссе; об Ароне Круппе, не дожившем до собственных мемуаров, вспоминают его друзья. И – песни, больше полутора сотен стихотворных и нотных текстов. Песни всенародно известные и почти забытые, песни ленинградцев и авторов из других городов, но реально певшиеся в те годы ленинградскими туристами, альпинистами и просто любителями песен. Они очень сильно разнятся по художественному уровню, но, собранные вместе, тоже обретают некую «документальность», позволяющую не только ознакомиться с фактами «из истории самодеятельной песни», но и ощутить то, что называется духом времени.
– с запальчивыми репликами на обсуждениях, – главная удача сборника. Прошедшее, к сожалению, не просто забывается – чаще оно становится материалом для мифотворчества, примеров чему мы видим сегодня немало и отнюдь не только в истории КСП. Впрочем, сборник не стремится кого-то разоблачить или опровергнуть, Левитаны не сверяли свои материалы с той или иной теорией или идеологической концепцией. Как и сама авторская песня, сборник «От костра к микрофону» создан «думающими людьми для думающих людей». Для читателя внимательного, памятливого и умного. Такого, который, услышав, например, расхожие благоглупости о том, что «в авторской песне главное (или было главным в ее золотой век) – душевные качества автора, а не художественные достоинства», сам вспомнит: практически все участники зарождающегося движения узнавали тогда новые песни в чужом, не авторском исполнении, либо с магнитофонных лент. И зачастую вообще знать не знали, кто автор полюбившейся песни, не говоря уж о его душевных качествах.
К сожалению, это ощущение абсолютной достоверности иногда оказывается разрушено нелепыми неточностями, ничего не меняющими по сути, но подрывающими доверие к книге в целом. Речь идет, понятное дело, не о воспоминаниях (от мемуариста никто и не ждет абсолютной точности) и не о цитатах из газет (иные из них полны не ошибок, а намеренного вранья – тем и ценны), а прежде всего о кратких биографических справках. То, что в издании 1996 года Дулов все еще числится «кандидатом химических наук» – это так, даже не ошибка, а просто устарелые сведения. Досаднее читать, что Галич якобы родился в Москве и что в 1987 году ему была присуждена Государственная премия (на самом деле в указанном году его имя в официальных кругах по-прежнему не упоминалось). И уж вовсе непонятно, как же составители не заметили, что Высоцкий хотя бы даже по возрасту не мог в 1956 году окончить Школу-студию МХАТ. Все эти «блохи» выглядят тем обиднее, что Алла и Марк Левитаны заслуженно пользуются репутацией публикаторов надежных и точных. Видимо, тут сказался эффект «документификации» – однажды опубликованные где-то сведения кочуют затем из издания в издание, уже не подвергаясь проверке.
«Авторская песня». Она представляет собой хрестоматию, предназначенную школьникам и школьным учителям, – что подразумевает отбор некоего «золотого фонда», лучших и наиболее характерных произведений представляемого жанра. А сама постановка задачи – преподавание в школе – означает признание за авторской песней статуса полноценного художественного явления, знакомство с которым необходимо всякому культурному человеку.
Между тем даже среди любителей этого жанра широко распространено мнение, что это явление, строго говоря, вообще внехудожественное. Дескать, «пусть эти песни наивны, незатейливы, несовершенны, но гораздо важнее, что они искренни, что их авторы поют о том, что их волнует, что они говорят языком обычных людей» – и дальше что-нибудь насчет того, что все это вовсе не поэзия, а воплощенное горе народное. Те же, кто знает авторскую песню лишь понаслышке, по случайным и часто не лучшим образцам, просто отмахнутся, пробурчав что-то о палатках-штормовках и костровой романтике (как будто в «книжной» литературе меньше штампов и регулярно воспроизводящих их графоманов!). В лучшем случае снисходительно признают: да, мол, Окуджава, Галич, Новелла Матвеева (плюс еще два, три, пять имен – в зависимости от личного вкуса) – это действительно высокая поэзия, а остальные тут ни при чем и вообще их не надо искусственно объединять...
«Авторская песня как литературный факт» – назвал свою вступительную статью Владимир Новиков. Дело, разумеется, не в том, что художественную (и прежде всего литературную) ценность авторской песни отстаивает известный филолог, университетский профессор, член жюри Букера-97. Важнее, что он буквально исполняет риторический призыв оппонентов: «Ну вы возьмите эти тексты и посмотрите на них с точки зрения настоящей литературы!» (чего сами они почему-то никогда не делают). Он именно берет конкретные тексты конкретных авторов (причем не только Окуджавы, Высоцкого и Галича, хотя начинает, конечно, с них) и рассматривает их во всеоружии современного литературоведения, в контексте всей русской поэзии ХХ века. И оказывается, что по глубине мысли, богатству изобразительных средств, наконец, по значению в художественной жизни страны поющаяся поэзия нисколько не уступает книжной. Как формулирует сам Новиков, «“процент” доброкачественных произведений оказался отнюдь не ниже, а, пожалуй, выше, чем в благополучной “письменной” поэзии».
На формулировках автора стоит остановиться поподробнее. «Доминантой здесь является стихотворный текст, ему подчинены и музыкальная сторона, и манера исполнения <...> Доминантная роль поэтического текста определяет и критерий оценки авторской песни». Господи, ну наконец-то это сказано публично и авторитетным человеком, от которого невозможно отмахнуться! Или о бесконечных поисках «исторических корней» авторской песни: «Песня, как таковая, предшествовала рождению всех поэтических жанров и является их общим источником. А тот тип песни, о котором у нас идет речь, сформировался именно в годы так называемой “оттепели” и отчетливо противопоставлял себя песням другого типа». Или вот из второй части книги, написанной Е. Н. Басовской (кстати, при чтении этой части я ощутил зависть к тем школьникам, которым она преподает родную словесность): «Так называемая “примитивность” бардовского искусства – не что иное, как традиционность » – и далее о невозможности бытового пения авангардной поэзии. Мысль куда как нетривиальная, а изложена она спокойным, как и подобает хрестоматии, тоном и вроде бы даже высказана не ради нее самой, а как часть рассказа о возможностях использования авторской песни на уроках литературы. Хочется цитировать еще, но другие примеры требуют бо– не переписывать же в рецензии всю книгу или даже все собственные тексты ее авторов!
Разумеется, с некоторыми положениями книги можно и поспорить. Скажем, вопреки мнению Вл. Новикова я сам знавал людей рабочих профессий, не отягощенных излишней интеллигентностью, но знавших немало песен Галича (разумеется, вполне определенных – отнюдь не «Возвращение на Итаку» или «Опыт ностальгии»). Крайне удивительным показалось, что один из самых значительных авторов «второй волны» – Владимир Ланцберг – упомянут только в длинном списке «и других», в то время как авторы куда менее заметные удостоились все-таки цитирования и разбора. Явно не лучшими своими произведениями представлены Вадим Егоров и Евгений Бачурин. Впрочем, это уже дело вкуса: предлагаемая хрестоматия – авторская, и ее авторы вправе сделать свой выбор.
Настоящей же ложкой дегтя в книге выглядит редакционно-издательская сторона. Можно простить опечатки – даже те, что полностью искажают как авторскую мысль («знакомый» вместо «знаковый»), так и художественную логику (в «Песне про велосипед» Галича из-за путаницы с не и на «На детском, на трехколесном – // Взрослом велосипеде!» – этакий нечаянный оксюморончик!). Можно понять пропуски слов («авторитетного и собирателя Льва Шилова» – образовавшаяся невзначай формулировка слегка напоминает о каком-нибудь криминальном «авторитете») и даже целых строф (в анчаровской «Балладе о мечтах»). О слегка перевранных строчках, лишних или пропущенных буквах, ссылках не на то издание и т. п. не приходится и упоминать – места не хватит. Но совершенно невозможно понять, как в «Балладе об относительности возраста» того же Анчарова исчезло все, что относится к псу Кузьме Иванычу. Ведь кому-то же надо было после авторского «Мне тыща лет, // Романтика подохла» вписать невесть откуда взявшееся совершенно бредовое «Но нет, она // Танцует у окна»!
речь идет о песенке «Глобус», Вл. Новиков совершенно правильно указал авторов: стихи М. Львовского, мелодия М. Светлова. Но кто-то, видимо, заглянул в толстую книжку, убедился, что Михаил Светлов числится по департаменту поэзии (поэта и драматурга Львовского он там, видимо, вовсе не нашел – или не искал?) и недрогнувшей рукой поменял местами авторов слов и музыки, даже не поставив в известность автора книги! Право слово, лучше бы опечатки поискал.
– и читателям, которым на пути к авторской мысли придется преодолевать редакторские препятствия.
Борис ЖУКОВ