23 февраля 1962 года
Свердловск, гостиница "Большой Урал"-Москва, Беговая аллея
Люсик! Солнышко и лапик!
Послал тебе письмо и решил ждать ответа. Но... вобще, напрасно... так сказать, всуе! Никаких вестей. Ну а зря! Потому что и так скучно. Живу как ведмедь сибирский, в отрыве от семьи и вообще стал похож на командировочного. Уже сыграно несколько спектаклей. <...>
А вообще - гнусно. И город, и народ, и все. За все это время ни разу не посмеялся, ничего не произошло, даже песни не пою и не пишу. Сосед мой - Рудин, как сказалось, пьесу пишет. Как Чехов, по 4 строчки в день. Утром мне эти строчки читает и сам глупо хихикает. Сегодня, например, разбудил и говорит: "Смотри, какой удачный диалог...
Она. - Он обязательно уйдет от Ольги!
Он. - Нет! При ней заложником - его сын!'"
Я со сна бываю злой, а при таком диалоге... Говорю: "Ты напиши: При ней заложником его сукин сын". Обиделся. Говорит: "Я тебя держал за интеллигентного человекам. Еще пишет басни, но... пока не читал.
В театре - сеть интриг, есть тайные и явные общества и масонские ложи. Интриганы - вся женская половина и вся мужская, исключая меня, Я на особом положении, молчу, хожу тучей и не примыкаю. Все думают, что я выжидаю и еще себя покажу, а я не покажу вовсе. Все!
что ли!!! У нас был шефский спектакль для солдат, сбивших Пауэрса. Им приказали: "Ладони и глотки не жалеть !" Уж они постарались ! Никаких вопросов не задаю. Про все опиши. Ладно?
Солнышко! Я бумаге не доверяю хороших слов. Читай их между строк! Люблю тебя! И как-то не так без тебя. Целую, малыш!
Вовка.