Печатается с разрешения автора
Публикуется впервые - 28.01.2009 г.
Оригинал статьи находится по адресу: http://v-vysotsky.com/statji/2009/Vysotsky_i_KGB/text.html
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2009)
Высоцкий и КГБ
Если вы откроете самый популярный в Интернете поисковик Google, и наберёте два слова – "Высоцкий КГБ", то в ответ получите 43300 ссылок. Однако если вы захотите узнать, сколько же существует печатных работ на столь популярную тему, то найдёте всего одну.*1
В. Перевозчиков, автор указанной публикации (в дальнейшем он включил её под другим названием в свою книгу "Посмертная судьба"), проанализировал известную ему информацию и сделал вывод: "Вполне вероятно, что "Дело Высоцкого" – это не несколько папок, а несколько полок. Подождём, когда откроется архив бывшего Комитета ГБ".*2
Предположение о нескольких полках находится в полном противоречии с официальными ответами ФСБ России. На два запроса с просьбой дать возможность ознакомиться с "делом Высоцкого" Государственный культурный Центр-Музей В. С. Высоцкого получил два ответа, из которых следовало, что никакого "дела Высоцкого" в архиве Федеральной службы безопасности России нет.
Отметим сразу, что ФСБ явно лукавит. "Дело Высоцкого", разумеется, есть, поскольку аналогичные "дела" составлялись на всех граждан Советского Союза, отправляющихся за рубеж, а Высоцкий за границей в последние семь лет своей жизни бывал очень часто. Но нас интересует не то, есть или нет в архивах Лубянки папка с надписью "Высоцкий", а то, насколько Комитет государственной безопасности СССР вмешивался в жизнь Высоцкого. На этот вопрос, по сути дела, В. Перевозчиков дать ответ не пытается, а кроме него эту тему никто не исследовал. В среде же почитателей поэта сложилось твёрдое убеждение, что КГБ по мере сил отравлял Высоцкому жизнь.
На чём основано это убеждение? По сути дела, на единственном факте. В октябре 1969 г. Высоцкого не утвердили на роль советского разведчика Бирюкова в фильме "Один из нас", поставленном Г. Полокой. Актёр В. Золотухин записал в дневнике (заметим – с чьих-то слов): "Полковник Кравцов (консультант картины, – М. Ц.) встречался с высоким лицом из КГБ – Бобковым. Тот пообещал оторвать башку Баскакову и Романову,*3 если те утвердят Высоцкого. И "дело не в его песнях, а в его поведении"".*4
Допустим, сказанное соответствует действительности (хотя проверить невозможно), но из данной дневниковой записи можно сделать только один вывод: Ф. Бобков, в то время – начальник 5-го Управления КГБ, был против того, чтобы роль разведчика, Героя Советского Союза, играл человек, который слишком часто, говоря спортивным языком, находился "не в форме". С точки зрения коммуниста и чекиста, позиция абсолютно логичная. "Происков КГБ" пока не видно. Кстати, вспомним, что Высоцкого на роль не утвердили безо всякого вмешательства КГБ – много влиятельных деятелей киноискусства разделяли точку зрения Ф. Бобкова, хотя сами к КГБ отношения не имели.
Занимаясь биографией Высоцкого почти тридцать лет, я довольно часто находил в жизни Высоцкого "след КГБ". Но след довольно странный...
1969 г., Батуми. Известный грузинский актёр Г. Кавтарадзе рассказывал мне: "Высоцкий оказался в Батуми на теплоходе "Аджария". Почему – не знаю, но Высоцкий на несколько дней остался в Батуми, а потом, когда теплоход вернулся, Высоцкий на нём уплыл.
Мы ходили с ним ночью по Батуми, я показывал ему город. А потом я пригласил его в театр и показал ему поставленный мной спектакль "Ревизор". Тогда я считал, что мне удалось сделать новаторскую постановку. После спектакля мы обсудили его немного. Высоцкий мне ничего не сказал, но я понял, что ему это всё не очень-то понравилось. Помню, он мне сказал такую фразу: "Если ты что-то делаешь, то делай это смелее. Не надо останавливаться на полпути".
А потом мне пришла в голову мысль... Я ему сказал: "Я сделаю новую редакцию этого спектакля, если ты согласишься. Ты будешь играть Хлестакова, и играть будешь по-русски, а все остальные будут играть по-грузински". Договорились, что когда он будет свободным, мы попробуем это сделать. Но не сложилось...
Я повторяю вам – мы ходили по Батуми, в основном, ночью, вдвоём, и обсуждали эту идею. А потом была интересная история. Высоцкий уехал, а через некоторое время в одной компании, где я был, оказались молодые ребята из КГБ. Один из них как-то вызвал меня на разговор и сказал: "Да, это интересная идея...", имея в виду идею постановки "Ревизора" с Высоцким. Я говорю: "Да кто вам рассказал?!" Он говорит: "Ты думаешь, мы ничего не знали? Мы всё знали, мы следили, но никому ничего не сказали". Вот так вот... Эти молодые ребята, оказывается, тоже любили Высоцкого".*5
"В захолустный Зыряновск – сразу же после концертов – поступил запрос из соответствующего комитета: дайте характеристику на выступления, – рассказывал фотограф В. Корж, снимавший Высоцкого во время его концертов в городе. – Несколько оробевшая и чрезвычайно недоумевающая В. Свердлова (заведующая отделом культуры, – М. Ц.) – по другим артистам отзывов не требовали – тем не менее дала самую благожелательную оценку".*6
Тогда же, в октябре 1970-го, Высоцкий давал концерте в другом казахстанском городе – Чимкенте. Однажды он побывал в гостях у проректора КазХТИ В. Смогоржевского, спел несколько песен.
После отъезда Высоцкого "проректора вызвали в КГБ, заставили писать объяснительную "по поводу посещения его дома артистом Москонцерта Владимиром Высоцким". Его даже сняли с должности, перевели в старшие преподаватели".*7
1973 год, Киев. В ноябре Высоцкий дал несколько концертов в столице Украины, в том числе, в школе номер 49. Ф. Яровая, одна из организаторов того выступления, рассказала мне: "Как только Высоцкий уехал из Киева, в школу явились люди из "органов"... Грозили, размахивали руками. Кто-то из них был на концерте. Это было понятно, потому что они знали всё, что пел Высоцкий, и даже – какие были к нему вопросы. А потом они ушли – и всё. Никаких продолжений эта история не имела. Потом я узнала, что и в других местах, где выступал Высоцкий, всё проходило точно по тому же сценарию: после отъезда Высоцкого они обошли все эти места, грозили и уходили".*8
1977 год, Казань. Сотрудник городской филармонии помог Высоцкому организовать концерт в городском Доме актёра. По какой-то причине администратор В. Гольдман почувствовал неладное, и попросил тех, кто записывал концерт, сдать плёнки. Плёнки ему отдали, но на следующий день, как вспоминает М. Тазетдинов, "ещё и девяти не было, мне домой звонок: что за концерт был? Забеспокоились в "конторе глубокого бурения". Всё нормально, говорю, пел, что положено. Уверенно так соврал, плёнки же все сдали. – "Ладно, ладно, – слышу в ответ, – знаем мы, что он пел, но ничего, нам понравилось".*9
То есть, на протяжении многих лет мы наблюдаем одну и ту же тенденцию: Высоцкий уезжал из города, и тут же появлялись бдительные товарищи из КГБ. Все их вопросы – к организаторам концертов, к тем, с кем встречался Высоцкий. Никогда – к нему самому.
Почему так? Ответ, как мне кажется, содержится в словах бывшего Председателя КГБ Украины (позднее – СССР) В. Федорчука: "Когда я был председателем КГБ Украины, председатель КГБ СССР Андропов требовал, чтобы мы ежегодно в Украине сажали 10-15 человек. И мне стоило невероятных усилий, вплоть до конфиденциальных обращений к Брежневу, чтобы количество украинских диссидентов ежегодно ограничивалось двумя-тремя людьми".*10
Если это так (а сомневаться в словах В. Федорчука у меня нет оснований), то означать это могло только одно: местные комитеты КГБ просто вынуждены были находить компромат. Во-первых, руководство требует, а во-вторых, если нет заведённых дел, значит, нет и работы. А нет работы – нет и продвижения по служебной лестнице. Отсюда и возникала самодеятельная активность вокруг концертной деятельности Высоцкого, которая, заметим, никогда не имела для Высоцкого дурных последствий. Кто-то эту активность успешно гасил...
По всей вероятности, одним из проявлений такого рода самодеятельности местных органов госбезопасности стала рассказанная писателем Л. Мончинским история, когда в июле 1976 года КГБ планировал операцию "Самородок". Согласно плану, Высоцкому, возвращавшемуся из Иркутской области, где он был гостем В. Туманова и выступал перед артелями старателей, должны были подбросить золотой самородок. По статье за хищение золота могли дать очень много, но операцию отменили. Почему? Л. Мончинский этого, конечно, не знает. Не знаем и мы, но попробуем порассуждать, и в этих рассуждениях нам поможет бывший начальник 5-го Управления КГБ, в дальнейшем – заместитель председателя КГБ СССР генерал армии в отставке Ф. Бобков, беседа с которым состоялась у меня в период работы над этой статьёй.
"Ф. Б. – КГБ Высоцкого не преследовал, это неправда.
М. Ц. – Генерал В. Федорчук рассказывал, что Ю. Андропов покровительствовал Высоцкому. Это правда?
Ф. Б. – Да, во всяком случае, он к нему очень хорошо относился. Мы помогали Высоцкому. Высоцкий, конечно, нас всегда интересовал, потому что почти каждый месяц он выступал в нашем клубе.
М. Ц. – Почти каждый месяц?!
Ф. Б. – Во всяком случае, в московском Управлении. Он был большим приятелем с начальником московского Управления.
– Вы сказали, что КГБ помогал Высоцкому. В чём конкретно заключалась это помощь?
Ф. Б. – Ну в чём помощь... Во всяком случае, хорошо к нему относились, приглашали на концерты.
М. Ц. – В Интернете без ссылки на источник рассказывается, что вскоре после высылки Солженицына Андропов получил приказ от Суслова найти повод завести дело на Высоцкого и арестовать его, но Андропову удалось отговорить Суслова. Было такое?
Ф. Б. – Я об этом никогда даже не слышал. Слухов много ходит. Я не знаю, кто и когда хотел его арестовывать. Никогда этот вопрос не обсуждался.
М. Ц. – А сами Вы лично с Высоцким общались?
Ф. Б. – Ну я встречался иногда. На концертах. Он производил нормальное впечатление. Меня спрашивали уже о Высоцком, я отвечал, но никто не хочет этого воспринимать. Все разговоры о преследованиях Высоцкого – это ерунда.
М. Ц. – Вы не знаете, Андропов общался с Высоцким?
Ф. Б. – Я не могу сказать. При мне встреч не было. Относился Андропов к нему нормально, а были ли встречи – не знаю".*11
ещё и потому, что два генерала к личности Ю. Андропова относятся очень по-разному). Во-вторых, открывается ранее совершенно неизвестная информация о том, что Высоцкий знал начальника московского Управления КГБ. Пусть даже Ф. Бобков преувеличил степень их близости, но важен сам факт знакомства.
Я и ранее понимал, что где-то в недрах КГБ у Высоцкого был надёжный покровитель очень высокого ранга. Ну, в самом деле, трудно предположить, что кому-то ещё в целой стране сошли бы с рук регулярные встречи с теми, кого в СССР официально именовали "предателями" и "отщепенцами" – писателем А. Синявским, танцовщиком М. Барышниковым, поэтом И. Бродским, художником М. Шемякиным и другими изгнанными из страны или сбежавшими оттуда деятелями культуры. Вряд ли для кого-то другого остались бы без последствий загул в Париже со стрельбой (правда, стрелял не Высоцкий, а Шемякин, но всё же...); загул в Марселе, когда под угрозой оказался столь долго ожидаемый французской критикой "Гамлет"; самовольно организованные выступления в Нью-Йорке, Западном Берлине, Торонто (и более того – деньги за эти концерты Высоцкий не сдал "добровольно", а оставил себе, – неслыханное дело при "развитом социализме"!); поездки по всему миру, хотя виза давалась только на выезд во Францию к жене. Какое уж там преследование... Весь вопрос в том, кто был этим покровителем.
Долгое время я полагал, что им был сам шеф КГБ Юрий Андропов. Высоцкий рассказывал своему приятелю Л. Лубяницкому, что они были знакомы. (Правда, А. Утевский, друг юности Высоцкого, рассказавший мне со слов Высоцкого о том, как тот встречался с Л. Брежневым, сказал, что Андропова Высоцкий лично не знал.) Возможно, в некоторых случаях приходилось вмешиваться и "самому", но, как мы теперь понимаем, многие вопросы мог уладить и начальник московского Управления, генерал-полковник Виктор Алидин, занимавший эту должность с 1971-го по 1986-й год.
В. Перевозчиков в процитируемой выше статье обращает внимание на одну запись из дневника В. Золотухина. 8 декабря 1977 года тот записывает в Марселе: "Игорь Бычков (сопровождающий от КГБ, – М. Ц.) нехорошо обмолвился: "Надо бы вашего шефа один раз приложить хорошенько. В Союзе – это одно, а здесь – замена "Гамлета"..."*12
Речь шла о том, что было серьёзное опасение, сможет ли Высоцкий играть спектакль после очень тяжёлого срыва во время гастролей. В. Перевозчиков задаётся вполне логичным вопросом: "Значит ли это, что Любимова ("шефа") они могли наказать, а Высоцкого уже нет?"*13 Похоже, что так оно и было, хотя, случись действительно срыв спектакля, вины Ю. Любимова в этом не было бы никакой.
"Выездное дело" поэта хранится в ГКЦМ В. С. Высоцкого. Высоцковед И. Роговой детально его проанализировал и опубликовал результаты своих исследований в сборнике "Мир Высоцкого".*14
Во вступлении к публикации И. Роговой детально рассказывает о порядке оформления виз в Советском Союзе. "Получив заявление-анкету и прилагаемые к ней документы, инспектор ОВИР делал отметку в соответствующей графе "Анкеты". Первым делом требовалась спецпроверка. Инспектор ОВИР отсылал "Требования" (стандартная форма, гриф "секретно", отдельный бланк на каждого человека) в Первый спецотдел УВД Мособлисполкома с просьбой сообщить в трёхдневный срок "компрматериалы" на претендента и его ближайших родственников.... Получив ответы на "Требования", инспектор ОВИР направлял "Дело" в Управление КГБ по Москве и Московской области (то есть, именно в ту организацию, с начальником которой у Высоцкого, по воспоминаниям Ф. Бобкова, были прекрасные отношения, – М. Ц.) с сопроводительным письмом, содержащим вопрос, – нет ли у них возражений против выезда претендента за границу, – и просьбу – ответить в течение пяти дней.
Положительный ответ УКГБ на стандартном бланке выглядел так:
"Сообщаем, что Управление КГБ при СМ СССР по гор. Москве и Московской обл. материалами, препятствующими выезду Высоцкого Владимира Семёновича, не располагает".
".*15
Таким образом, выясняется, что, во-первых, уже по чисто формальным признакам (даже если отбросить все прочие догадки) "дело Высоцкого" в архивах КГБ должно быть, а во-вторых, слова Ф. Бобкова о добрых отношениях Высоцкого с начальником московского Управления подтверждаются. В противном случае остаётся предположить, что в КГБ работали только слепые и глухие офицеры, вообще ничего не знавшие обо всех фактах нарушения Высоцким правил поведения советских граждан за границей! На самом деле, конечно, в КГБ знали всё...
1975 год, февраль. Высоцкий в Париже был в Сорбонне на вручении его учителю А. Синявскому премии "За лучший иностранный роман года". Заметим, что речь шла о "Голосе из хора", книге, написанной А. Синявским в лагере и на лагерные же темы. Поступок Высоцкого, едва-едва, получившего право ездить за рубеж, конечно же, смелый, и незамеченным он не остался.
"Занервничали мы, – записал Высоцкий в дневнике, – как они всё-таки, суки, оперативны. Сразу передали по телетайпу – мол, был на вручении премии".*16 Посещение Высоцким Сорбонны последствий не имело – границу ему не закрыли.
1976 год, июль. Без разрешения советских властей Высоцкий едет в Канаду записывать новую пластинку. На одной из фотографий рядом с ним Серуш Бабек – человек, очень возможно, плотно связанный с КГБ. Пластинка была записана, издана через год во Франции. Последствий и это не имело – Высоцкий продолжал ездить за границу, а КГБ исправно сообщал в ОВИР, что материалами, препятствующими его выезду, не располагает.
– но, похоже, не без ведома КГБ. Ш. Калманович, впоследствии осуждённый в Израиле за шпионаж в пользу СССР, находился рядом с Высоцким на протяжении всего концертного турне.
Тут, правда, есть один неясный момент. Импресарио Высоцкого В. Шульман рассказывал мне: "Это вообще была целая эпопея, его искал весь КГБ. Понимаете, в то время у СССР и США не было культурных отношений. Высоцкий выехал сначала во Францию, оттуда поехал в Западный Берлин, а затем только прилетел в Америку.
У меня были очень непростые условия организации его гастролей. По нашему договору, я очень долго не делал никаких объявлений, чтобы его не развернули назад. Перед этим как раз был случай – не выпускали жену Годунова, когда тот сбежал. Мне было понятно, как мог Комитет поступить с Высоцким, если бы они узнали о гастролях заблаговременно – засунули бы в самолёт, и всё. Тогда бы "накрылись" все мои вложения в залы, – залы были дорогие, особенно в Нью-Йорке. Так что объявление о гастролях появилось в самый последний момент, а когда оно появилось, Высоцкого начали искать. Мне, с одной стороны, приходилось Высоцкого прятать, чтобы его не увезли до концертов, с другой стороны, приходилось, иной раз, его искать, поскольку у него уже были серьёзные проблемы со здоровьем...
В конце концов, я устроил целое шоу для двух сторон – для Высоцкого и для КГБ, – нашёл объяснение, почему культурный атташе советского посольства не знал о том, что приезжает Высоцкий, нашёл такую форму, которая устроила всех".*17
В документальном фильме "Владимир Высоцкий в Америке" прозвучал отрывок беседы с бывшим офицером КГБ А. Михайловым, который сказал: "Насколько я помню, из советских посольств в США и Канаде постоянно шли шифровки в Москву, в которых излагались факты проведения концертов. Но они были достаточно осторожными... С одной стороны, по тем временам факт был достаточно вопиющим: человек без разрешения выездной комиссии ЦК КПСС свободно перемещается во времени и пространстве. Но с другой стороны, то, как проходили эти концерты, не вызывало особой тревоги. Шифровки шли по линии КГБ непосредственно из посольств, которые информировали о пребывании заметной и популярной на Западе личности – личности, которая находится в достаточно нештатной ситуации".*18
знал, что в КГБ знали...
Писатель А. Львов рассказал мне любопытную историю, случившуюся после концерта в Нью-Йорке: "Мы вышли после концерта, а кругом эти "мальчики"... Вы понимаете, какие. И двое из них просто нахально шли за нами. Володя повернулся, эдак театрально расставил ноги, скрестил руки на груди и стал в упор на них смотреть. Они остановились, а Володя смотрел на них, пока они не повернулись и не ушли".*19
Вряд ли Высоцкий стал бы без нужды вести себя так вызывающе, если бы не понимал, что "мальчики" перегибают палку – "Те, Кому Надо" уже и так обо всём информированы... За границу Высоцкий продолжал ездить беспрепятственно.
1979 год, апрель. По совету П. Леонидова Высоцкий отменяет концерт в Торонто, намеченный В. Шульманом на январь 1979 года, и приезжает на выступление, подготовленное другими людьми. Помогавший в организации концерта Л. Шмидт в беседе со мной вспоминал:
"Перед выступлением Высоцкого мне позвонил представитель туристического агентства и сказал, что группа советских туристов с "Беларусьтрактора" хотела бы попасть на концерт. Я сказал об этом Высоцкому и спросил, должны ли они брать билеты. Он сказал: "Никаких билетов! Проводи их в зал, а после концерта пригласи ко мне".
"Ты видел, – там один сидит и всё записывает?" А там, правда, сидел человек и всё, что Володя говорил, на бумажку записывал.
Кончился концерт, привёл я к нему эту группу с "Беларусьтрактора". Высоцкий их ласково так встречает: "Заходите, товарищи! Я тут проездом из Москвы на Ямайку, там Марина с детьми ждёт. Так вот, местный университет попросил дать несколько концертов".
Я к двери пячусь, чтоб не расхохотаться, а потом ему говорю: "Ты бы хоть предупредил, что такое скажешь!" А он мне: "Это ж завтра всё доложено будет. Они ж там все из КГБ".*20
Вряд ли Высоцкий ожидал, что "группа с "Беларусьтрактора"" поверит в сказки про Ямайку и приглашение местного университета, но декорум был соблюдён, и снова выступление перед эмигрантами, организованное эмигрантами, прошло для Высоцкого без осложнений.
Разумеется, размышляя о той свободе, с которой Высоцкий пересекал границу, нельзя не отметить влияния М. Влади. Хорошо известно, что первое в своей жизни разрешение на выезд за рубеж Высоцкий получил в 1973 году по личному распоряжению Л. Брежнева, к которому по просьбе М. Влади обратился главный коммунист Франции Ж. Марше. Если бы Высоцкого позднее вдруг перестали выпускать во Францию, молчать бы М. Влади не стала, и советские власти получили бы ещё одну проблему. Тем не менее, в Советском Союзе на всё существовали правила, которые Высоцкий регулярно нарушал, но при этом заметим – безо всяких последствий для себя.
только для поездок во Францию – и никуда более. Он же, выезжая за рубеж, свободно посещал другие страны. То есть, изначально разрешения на посещение Англии, Италии, Мексики и других стран не было, и оформление шло уже после выезда Высоцкого из СССР. Для переезда в другую страну требовалось основание, и действовать надо было быстро. С такой скоростью вопросы мог решать только КГБ, используя шифровальные отделы советских посольств. Потому-то при дальнейших обращениях Высоцкого за визой московское управление КГБ с чистой совестью сообщало, что компрометирующих материалов на Высоцкого у них нет. Да и откуда им взяться, когда оформление виз шло по их каналам!
Зная всё это, очень странно читать слова М. Влади: "Когда он (Высоцкий, – М. Ц.) возвращался в СССР, то по тогдашним правилам надо было сдавать заграничный паспорт в отдел кадров (на самом деле – в ОВИР, – М. Ц.). Там у всех просто глаза вылезали из орбит: кроме отметок о пересечении французской границы стояли штампы Мексики, США, других экзотических мест. Но обходилось без неприятных последствий. Чиновники считали, что раз Володя так лихо путешествует по свету, значит, кто-то наверху его поддерживает. Конечно, всё это было не так, но эта боязливость играла нам на руку".*21
Всё-таки нехорошо держать читателей серьёзной газеты за неспособную к размышлениям толпу. Чиновникам ОВИРа было прекрасно известно, как оформлялись визы в СССР, так что СЧИТАТЬ, что Высоцкого кто-то поддерживал наверху (добавим – на самом верху) им было не нужно. Они ЗНАЛИ, что его поддерживают, и даже знали, кто именно...
"Руку КГБ", систематически, как полагают некоторые, отравлявшую жизнь Высоцкого, обнаружить не удалось. Факты свидетельствуют об обратном – в Комитете государственной безопасности, как и во всех других комитетах, управлениях и министерствах, у Владимира Высоцкого было гораздо больше почитателей, чем врагов.
1. Перевозчиков В. "Моё фамилье, имя, отчество прекрасно знали в КГБ" // газ. "Совершенно секретно" 1997 г. номер 7.
2. Перевозчиков В. "КГБ СССР" в кн. "Посмертная судьба". Москва 2000 г. Стр. 332.
3. Романов А. В. – в описываемое время – председатель Госкино СССР. Баскаков Е. И. – его первый заместитель.
4. Золотухин В. "Дребезги" Москва 1991 г. Стр. 245.
6. Еремеев С. "Ему было тогда 32..." // газ. "Известия", Москва 1991 г. 23 июля. Стр. 8.
7. Копжасарова Л. "Высоцкий был в гостях у шымкентской поклонницы" // газ. "Комсомолькая правда. Казахстан" 2008 г. 26 ноября.
8. Фонограмма беседы от 2.04.2003 г.
9. Тазетдинов М. "Я куплет допою..." // газ. "Известия Татарстана" 1992 г. 25 июля.
"О чём молчит генерал Федорчук" // еженедельник "Держава" (Москва) 2007 г. Номер 1-2 12-18 января.
11. Беседа состоялась 17.01.2009 г.
12. Золотухин В. "Дребезги" Москва. 1991 г. Стр. 285.
13. Перевозчиков В. "КГБ СССР" в кн. "Посмертная судьба". Москва 2000 г. Стр. 330.
14. Роговой И. "Дело 115149" в сб. "Мир Высоцкого" вып. 3. Москва 1999 г. Стр. 535-589.
16. Цит. по публикации дневника в журнале "Октябрь", Москва, 1991 г., № 6.
17. Фонограмма беседы от 1.01.1995 г.
18. "Владимир Высоцкий в Америке" 1998 г. Студия "Wostok Entertaintment" (США) Реж. А. Каневский, продюссер Г. Антимоний.
19. Фонограмма беседы от 11.02.1996 г.
21. Прокофьев В. "Высоцкая нота" // "Российская газета", Москва 2009 г. 22 января.