Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены,
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!
Я, конечно, вопрошаю:
"Кто такой?"
А она мне отвечает:
"Дух Святой!"
Ох, я встречу
того Духа —
Ох, отмечу
его в ухо!
Дух — он тоже Духу рознь:
Коль святой, так Машку брось!
Хоть ты кровь и голубая,
Хоть ты белая кость,
До Христа дойду и знаю —
Не пожалует Христос!
Машка — вредная натура —
Так и лезет на скандал,
Разобиделася, дура:
Я сперва-сначала с лаской:
то да сё...
А она — к стене с опаской:
"Нет, и всё!"
Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:
"Хоть он возрастом и древний
И хоть годов ему тыщ шесть —
У его в любой деревне
Две-три бабы точно есть!"
Я к Марии с предложеньем —
Я вообще на выдумки мастак! —
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так:
Я потопаю под утро —
мол пошёл...
А ты прими его как будто,
хорошо?
Ты, говорю, накрой
его периной
И запой —
Он — крылом,
а я — псалом,
Он — колом,
а я — кайлом!
Тут, конечно, он сдаётся.
Честь Марии спасена!
Потому что, мне сдаётся,
Этот Ангел — Сатана!
...Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг...
Машка плачет. "Машка, где он?" —
"Улетел, желанный Дух!" —
"Как же это, я не знаю,
как успел?" —
"Да вот так вот, — отвечает, —
улетел!
Он, — говорит, — псалом
мне прочитал
И крылом
пощекотал..." —
Я взмахнул своим оружьем...
Смейся, смейся, Сатана!
1967
|