Печатается с разрешения автора
Публикуется впервые - 17.08.2011 г.
Оригинал статьи находится по адресу: http://v-vysotsky.com/statji/2011/Eduard_Popov/text.html
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2011)
Как Владимир Высоцкий
помог восстановить справедливость
"Если Высоцкому что-то не нравилось, и он чувствовал фальшь, то говорил об этом сразу и в лицо. Вообще он был предельно прямой человек. И заступник".*1 Вот такую фразу прочитал я когда-то в воспоминаниях журналиста Эдуарда Попова, опубликованных в воронежском литературном журнале.
Про прямоту Высоцкого писали многие, про нетерпимость к фальши тоже. Но вот слово "заступник" сразу бросилось в глаза. Так о Высоцком ещё, кажется, никто не говорил. За кого же он заступился?
Естественно, я не мог не спросить об этом самого Эдуарда Григорьевича, журналиста с почти сорокалетним стажем, всю жизнь проработавшего в газете московской милиции "На боевом посту" (с 1992 года газета носит название "Петровка, 38"). И, как оказалось, спросил не зря – ибо действительно заступником оказался Владимир Семёнович. А мы об этом факте биографии даже и не знали.
"Я познакомился с Володей Высоцким через Эдика Володарского, с которым мы дружим с 1971 года, – начал свой рассказ Э. Попов. – Однажды, – это было году в 1974-м, – Володя обратился ко мне с просьбой о помощи, просил не за себя, а за другого человека. Они пришли ко мне в кабинет вместе с Эдиком и Севой Абдуловым, и Володя рассказал вот такую историю.
Был такой врач-отоларинголог, Володя Фоломеев. Он тогда работал в знаменитой московской 13-й больнице и лечил детей Высоцкого Аркадия и Никиту. Как оказалось, он был задержан милицией – неправильно и незаконно.
Он был одинокий и жил в коммунальной квартире в Черёмушках. Однажды его сосед вызвал милицию, поскольку кто-то в комнате Фоломеева пел песни в шесть утра, и ему это не понравилось. Милиция была очень занята – в этот момент по городу шла операция – чистка от проституток, наркоманов и прочих нежелательных элементов, – поэтому они приехали только в одиннадцать часов. Пришёл участковый и с ним – солдат внутренней службы, которого прикомандировали к милиции на время городской операции.
Они спросили: "Где тут Ваш сосед, который буянил?" Сосед напугался и ничего не сказал, хотя он звонил не против Фоломеева, а против совсем другого человека, которого там уже не было. Участковый с солдатом вытащили Фоломеева из постели, разорвали пододеяльник, оборвали телефонные провода и доставили в опорный пункт милиции. Обыскали и нашли чеки серии "Д". Люди они были безграмотные, и решили, что это валюта. На самом деле, это был заменитель валюты. Когда в СССР возвращались люди из-за рубежа, то им вместо валюты выдавали эти чеки.
У Фоломеева отец работал шофёром в нашем посольстве во Франции. Отец имел право давать сыну эти чеки, никакого нарушения закона там не было, но они решили, что поймали валютчика. Один из сотрудников надел на руку резиновую перчатку и проверил задний проход – нет ли и там валюты. В общем, издевались над ним целый день, потом разобрались, что никаких нарушений закона Фоломеев не допустил, его отпустили часа в три ночи.
Он, трясясь от ужаса, прибежал домой, а утром подал заявление в прокуратуру о незаконном задержании и издевательствах. Прокуратура поставила об этом в известность начальника 91-го отделения милиции, и тогда в отделении задним числом сфабриковали протокол о том, что якобы Фоломеев сорвал погон с Корчагина, заместителя начальника отделения по розыску. Возникло уголовное дело – 191 статья по старому кодексу. По ней грозило Фоломееву от четырёх до семи лет.*2 Вот тогда-то Высоцкий ко мне и обратился с просьбой помочь человеку.
Я был ответственным секретарём милицейской газеты. Сперва я попытался просто поговорить с начальником отделения милиции, чтоб он прекратил это дело. Ничего у меня не получилось. После этого я встретился с начальником УВД Черёмушкинского района – и опять ничего не получилось.
Тогда я поехал к тому соседу Фоломеева, с которого всё и началось. Сосед подтвердил, что Фоломеев вообще ни при чём был, когда он звонил в милицию. Я всё это записал и обратился к заместителю начальника ГУВД генералу Киселёву – дескать, расследование надо провести по этому делу, и генерал распорядился это сделать. Корчагин испугался, и от своих слов отказался. Мы его слова записали на магнитофон – и в результате я получил полную картину того, что произошло на самом деле, и написал статью.
и председатель московского горсуда, и прокурор города, и начальник УВД, и все главные милицейские генералы. Гришин устроил разнос и приказал – хотя, вообще-то, он не имел права этого делать – начальника 91-го отделения и его заместителя по розыску арестовать.
Правда, потом это дело стали потихоньку спускать на тормозах. Состоялось заседание горкома партии, на котором эта история была разобрана. Девятченкова, начальника 91-го отделения саданул обширнейший инфаркт, от которого он оправиться уже не смог и уволился по болезни. Судить его не стали, хотя надо было бы, а от Фоломеева, естественно, отстали, и доброе имя его – с помощью Володи Высоцкого и моей – было восстановлено".*3
Вот так вмешательство Владимира Высоцкого помогло невинному человеку остаться на свободе. В дальнейшем Владимир Николаевич Фоломеев стал доктором медицинских наук, был ведущим научным сотрудником НИИ отоларингологии, написал более сотни научных работ. В 2010 году он ушёл из жизни после тяжёлой болезни.
Примечания
1. Попов Э. "Прямой и честный, как в песне"// ж. "Подъём", Воронеж. 2006 г. номер 3.
"Сопротивление работнику милиции или народному дружиннику, сопряжённое с насилием"), санкция которой предусматривала лишение свободы на срок от одного до пяти лет.