Мончинский Л.: Не играл - жил

Не играл - жил

Владимир Семенович Высоцкий умер год назад. Но придите на Ваганьковское кладбище; такое чувство, будто все произошло вчера: цветы росистые, свежие, кольцо людей во круг могилы и то же растерянное молчание. Люди, в большинстве своем приезжие с Сахалина, Тюмени, Ашхабада, Вильнюса, москвичи тоже бывают, хотя они-то за год уже находились. Что собирает их, разных по возрасту и интересам, у последнего пристанища поэта? Почему они к нему идут? Ищут ответ, и всплывает интересная деталь - во время телевизионных вечеров лучших советских прозаиков, поэтов, артистов из зала непременно приходят записки следующего содержания:

"Как вы (тов. Сафронов, тов. Образцов) относитесь к Высоцкому?"."... к творчеству Высоцкого?" "... к поэзии?" и т. д. Оказывается, все они относятся хорошо, с глубоким почтением, что аудитория неизменно приветствует восторженными аплодисментами, и атмосфера,вы, должно, и сами подметили, становится доверительнее, теплее, что ли. Имел он такое свойство при жизни - объединять души человеческие, не потерял и после, да и случайно ли большой российский поэт Андрей Вознесенский назвал его мессией нашего времени, не в кулуарах, не в житейской суете, в стихах своих назвал. Тут есть над, чем подумать.

Согласитесь, о Высоцком нынче - говорят и спорят гораздо больше, острее, чем раньше. Наиболее активны среди поклонников поэта - люди военного и послевоенного поколений. Может, не успели тогда и сейчас с полным осознанием совершенного торопимся высказать отношение, оправдываемся перед прахом, памятью - гонимые, с иллюзией быть услышанными? Так ведь и при жизни популярности Высоцкого могла позавидовать бригада самых модных "звезд". Впрочем, особого сорта была та популярность, в ней наше "из душевных глубин идущее" почитание сопровождалось нашей же черной, слава богу, безнадежной неприязнью. Обошло его только равнодушие.

Ну, да почему это вдруг я пишу о Высоцком? Быть другом его чести не имел, но в последние годы жизни Владимира частенько с ним встречался, беседовал, работали вместе над сценарием фильма (где он надеялся сыграть роль-героя, реального человека почти с фантастической биографией), а как-то, вместе путешествовали по Сибири.

И время то - радостный, светлый уголок жизни, куда (пусть даже мысленно можно вернуться, чтобы побывать рядом с удивительным человеком. Таким ненавязчиво интересным, таким огромно талантливым и открытым, как лесная хижина на пути измотанных дорогой путников.

Сибирь Высоцкому приглянулась. В день приезда, прямо с аэропорта уехали на Байкал. Он спросил, где утонул Саша Вампилов, и добрых пять часов сидел на берегу озера, от всего отрешенный, вглядывался а зеленоватые волны. Поднявшись с замшелой коряги, сказал:

- Знаешь, а все же не верю, что на такое человек руку подымет. Разве что сумасшедший. Нет-нет, думать не хочу Байкал - святыня России. И Вампилов Святой водой перед смертью омылся. Повезло... . И Валентин Григорьевич Распутин, дай бог ему здоровья, живет на этих берегах... . Святое место.

Кстати, что до меня, то видится мне в судьбах таких разных, на первый взгляд людей помимо их взаимной симпатий ёще кое- что общее, как то: редкий дар послушать, понять, раскрепостить душевную скованность единственно верным словом не по обязанности, а по сердечному участию для тебя одного произнесенным. Роднит их обострённое чувство ответственности перед правдой, которую они нам несут, бережное строгое отношение к ее чистоте.

В драматургии Вампилов, в искусстве Высоцкий - не гримеры, творцы они, сеятели света. Да и люди мудрости необыкновенной. Много ли назовешь сегодня поэтов, писателей, помогающих нам разглядеть во внутреннем мраке стяжательства, двуличия, лжи свое настоящее лицо? Вспомните, ещё не подтвердилось имя, а по белу свету ужё шли герои Александра Вампилова, театры репетировали пьесы сибиряка. Ох, трудно он шел к зрителю! И как же широко распахнулись двери театров уже после смерти Александра Вампилова, будто прозрение общее получилось, и вслед ему понеслись слова признания. Догонят ли?!

И подтвердилось имя.

Имя Владимира Высоцкого не подтверждено по сей день, однако где есть дом без его песен, кто из театралов может забыть твердо- скупого Гамлета или таких необычных самостоятельных киногероев как Брусенцов (Служили два товарища), Жеглов (Место встречи изменить нельзя)? "И в своих песнях, и в своих ролях на сцене и в кино он был обнаженным нервом событий" - писал драматург Эдуард Володарский.

Он, очень хотел, чтобы вокруг было чисто и светло, отсюда такая талантливая непримиримость художника к злу и несправедливости. Никто не остается глухим к его страстному призыву - не копите правду! Ее капитал - гиря на вашей совести. Отдайте со всей страстью верой в ее торжество. Сам он никогда не скупился. 1000 песен! Некоторые из них ушли от нас навсегда, большинство продолжает жить с нами.

Одну из них, уже забытую, Володя нашел в ресторанчике окраине Парижа. Песню исполняли цыгане, ужасно коверкая русские слова, да и те, кто слушал, говорили не лучшим образом, ушел от них родной язык, вместе с Родиной.

Откуда вы взяли эту песню?

- спросил Высоцкий.

Старый цыган крутанул вислый ус:

- От верблюда! Народная песня. Русский ведь, должен знать.

- Перед тобой - автор, Владимир Высоцкий.

-О! дайте барду гитару.

Он пел ее вместе с цыганским ансамблем, и через несколько дней песня разлетелась по свету, обрела вторую жизнь.

А сейчас вернемся в Сибирь, точнее, на север Сибири, в Бодайбинский район, где среди диких скал текут тяжелые, будто масляные реки и медведи дерут кору с чахлых кедров, отмечая границу своих угодий. Вертолет завис над крохотным поселком старателей Хомонхо. Слева от гольца заходит чернобрюхая туча, вдалеке за ее тяжелой спиной - сплошная стена дождя.

- Прошу вас, садитесь. Я обещал.

Вертолет со снайперской точностью - на ровный пятак среди изрытых бульдозерами полигонов старателей - спустился и тут же умчался в не захваченное тучами небо.

... Семь жилых домиков, рублёных из тонких, тайга в тех местах силу набрать не успевает, деревьев, столовая, баня да глухие лысоватые горы вокруг - такой вот безрадостный пейзаж, особенно горы, в них поди и эхо не приживется. Что касается старателей, так они- явление временное. Взяли - ушли. Высоцкому же, совсем неожиданно, край понравился, он говорил, пробуя рукой холодную землю:

- По острой грани бытие движется. Ощущение жизни не теряешь оттого, что рядом, в вечной мерзлоте, совсем она отсутствует. Лед мертвый.

Вечером его будут слушать пятьдесят усталых мужчин, большинство из которых трудно чем- либо удивить, люди серьезные, как принято говорить, с большим жизненным опытом. Короче - старатели. Ну, а пока он наблюдал за их работой и сам, сидя за рычагами бульдозера, очень даже прилично толкал золотоносные пески на промприбор.

Потом ветер рванул с темных озер сонную гладь, зашлось в стоне северное худолесье, дождь, до того едва моросящий, хлынул во всю мощь.

- Пошли в избу, ребята, - говорит Вадим Иванович Туманов, хозяин местных золотодобывающих участков, чья репутация специалиста старательской добычи в стране конкуренции не имеет. Человек решительный, умный, в нем крутая воля первопроходца уживается с тонким пониманием поэзии, в нем много чего-то загадочного, к чему так пристально приглядывался Высоцкий. Он да же песню о Туманове написал. Дружили они давно, знакомя нас. Вадим Иванович говорил:

- Вот мой старый друг. Ты его обязательно полюбишь.

И уже когда остались одни:

-Ты знаешь, Леня, я дышу его песнями.

Знал я и другое: на старательских участках всей Сибири иной музыки не водится. Она с ними и в удаче и в прогаре: рвет сон тайги хрипатый голос москвича:

грудью к течению и шагнуть наперекор. У них он находил ответы на вопросы: "что есть там, на краю земли?" и "можно ли раздвинуть горизонты" Рядом с ними он становился тихим, незаметным. Стараясь слушать и понять. В крохотной деревушке Большая Глубокая, что по Култукскому тракту Байкала, беседовал до первых петухов с седой, много пережившей старушкой, а в шумной компании, где "шампанское стреляло чаще, чем охотники на открытии утиной охоты, где зрел душистый шашлык, тосты (в его честь, понятно) сопровождали каждый бокал, Володя погас, замкнулся, да же озлобился. Петь отказался наотрез и, сославшись на недомогание, уехал. По дороге, уже улыбаясь, говорил:

- Не заметил, они смахивают на свои кошельки - Тугие, самодовольные. Мои песни им нужны для лучшего усвоения пищи. Кошелек - он ведь с удовольствием открывается только для того, что бы рубль принять. Песню не примет...

Людям бы он наверняка спел, потому, как любил петь людям, любил, когда его люди слушали "Кошелькам" отказал.

К вечеру в поселке старателей набралось человек сто двадцать. Мы ломали голову: как узнали, откуда бы им взяться? По холодной, северной распутице, через грязь, болота многие километры шли люди из лесных кордонов, геологических палаток, зимовий. Старый якут Кеша приехал на смешном таком олене в потертой по бокам от долгих переходов шкуре и тоже старом. Он все улыбался, показывал Владимиру единственный зуб, объяснял старатель но, но без хвастовства:

- Однахо медведь на Гнилом' ключе шалил. Олешха пугал. Кеша думал - пешком ходить надо, Ши-ши-ихо далехо.

- Обманул, обманул, - радостно трясет головой старик и гладит сухой ладошкой рукав Володиной куртки, и губы шепчут что- то не вслух, для себя.

Разместить 120 человек в столовой оказалось делом невозможным, и поначалу хозяева повели себя со всей определенностью.

- Товарищ Высоцкий приехал до нас. Очень сожалеем, но...

Высоцкий попросил:

О голосе Высоцкого разговоры разные. Очень хороший, прекрасный просто писатель Виктор Астафьев (сибирского человек корня) писал в Литературной газете "Нельзя, допустим, петь под Высоцкого; этим хриплым голосом, орущим, несколько ёрничающим, петь мог только он". Правда, довелось мне однажды послушать в том же исполнении неаполитанскую песню и один известный тенор не удержался и заопладировал:

Володя! Это же Челентано! - говорит. - Настоящий, живой Челентано!

- Это подделка, Саша. Шутка для друзей.

"хриплым, орущим, несколько ёрничающим", оно входило действующим лицом в каждый спектакль, (любая песня Высоцкого есть маленький, прекрасный спектакль), где партнерами были высокая поэзия и самобытное актерское мастерство. Многие нынче исполняют свои песни. Увы, за двери концертных залов песня не выходит. Раздвинуть горизонты удалось ему, в ком соединились талантливый поэт, актер и певец.

... Мы слушали его под шум дождя в таежном поселке Хомолхо. Неизречённые истины, томящиеся в нас немыми свидетелями, обрели хрипловатый голос в потрясающих балладах. Всё в жутком вихре и реально все точно, накалено до предела, каждое слов на душу ложится и. жжет ее, так что терпение на грани. Но ведь если она закрыта, то и пламя больших оркестров туда не пройдет, а здесь принимает, мается вместе с ним. И память входит в кровь нашу благодарностью миру, где рождаются такие люди.

Страсть, любовь, ненависть не играл - живьем отдавал. А где этого, живого, напасешься? Потому, должно быть и ушел рано, что не берегся, не берег, отдавал...

Мы тогда молчали, все четыре часа ни хлопочка он не получил - время экономили, хотя знали - чудо не вечно, и с последним аккордом почувствовали прелесть утраты. Володя стоял на сколоченном из не струганных досок помосте, пот - по усталой улыбке соленым бисером. Добрый такой, приятный человек. Вид немного беспомощный - дескать, все, мужики, сработал, весь, как говорится. вышел. А мужики с понятием, не настаивают, только в волнении. Мужики вроде глухарей на току.

Потом он ушел отдыхать на нары к старателям, но никто не расходился до самого утра; да и некуда было многим уходить. Дождь барабанит по крыше, под крышей - люди говорят о случившемся без крепких, привычных слов. Бережный разговор получился, для кого-то, может быть, единственный в этой жизни скитаний и поисков. -

золоту человек, оно же в легких местах не хоронится.

Машины остановились часам к десяти утра, всего на несколько минут. Бульдозеристы, сварщики вытирали о спецовки потные ладони, жали ему руку по-мужицки, твердо, не встряхивая. Просили не забывать. Один говорит:

-Фронтовик я, и такую благодарность от всех фронтовиков имёю..,

Заволновался, кашлянул в кулак, никак наладиться не может, Володя ждет серьезный, с полным к человеку пониманием.

- Будто ты, вы, значит, со мной всю войну прошагали. Рядом будто. Дайкась, обниму вас, Владимир Семенович.

Поехали. Опять обычно пустынный северный тракт наполнился людьми. Улыбаются из-под брезентовых капюшонов, машут мокрыми кепками.

В Бодайбинском аэропорту мы остались вдвоем..

Володя сидел на лавочке, что-то писал в блокнот. И тут, как на грех, подошел высокий патлатый парень, еще не трезвый, из тех. кто в карман лезет не за словом. Протягивает Высоцкому облепленную зарубежными красавицами гитару: давай, мол, друг любезный, пой, весели публику.

Высоцкий Вежливо отвечает:

За спиной патлатого еще трое образовалось. Одна компания, даже взгляд один, с хмельным прищуром, без искры уважения к человеку, сырая злость, мучающая и себя и мир божий двуногих. Кабы им знать, что человек этот; ‚даже если по нему танк пройдёт, на последнем вздохе за гусеницу его укусит. Но они в другом убеждены, пребывают в своей безнаказанности, тогда Володя встал, сбросил куртку, а у меня четко так пронеслось в голове: "Я не люблю, когда мне лезут в душу, особенно, когда в нее плюют!" Он ведь не только пел, он и поступал так. как пел. Слова под силу многим, поступок - избранным, К счастью, рядом сидели геологи, Они-то и угомонили хулиганов.

Еще, одно очень редкое по нынешним временам качество - Владимир Семенович не делил людей на нужных и ненужных. Он любил или презирал. Такая вот черно-белая позиция. Любил значительно больше. И та притягательная сила поэта, которую мы ощущаем в его стихах, берет свое начало в любви к людям. Иначе откуда бы взяться таким балладам, как "Нейтральная полоса", "На братских могилах", "Кто сказал, что земля умерла?". Их создал добрый художник, гражданин, сознающий свою ответственность перед народом.

Знать и не любить Высоцкого, было просто невозможно. Те многие тысячи людей, которые провожали его в последний путь и те многие, которым не удалось попасть на похороны, разве они от любопытства?! - Ушел их полпред, от их имени и по их душевному поручению рассказывающий миру их правду, ушел "всенародный

", "любовь российская и рана". Он всегда вставал на сторону слабого и раскрывал свой кошелек для тех, кто нуждался, а строки "поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души", они о нем самом. Босодушный был Владимир Семенович, и ею, босой, принимал чужую, боль, откликаясь всем своим огромным добром: - Кажется, Франции застала его весть, о том, что давний друг, артист МХАТа Всеволод Абдулов попал в автомобильную катастрофу, тотчас личные дела оказались на втором плане, Высоцкий - у постели больного.

страстной болью потери. Песня родилась об ушедшем друге в одну ночь. На первом исполнении слово одно вылетело из памяти, так он - губу до крови прокусил - вспомнил, допел.

... Мы возвращались поездом из Нижнеудинска в Иркутск. Высоцкий все подходил к Проводнику, спрашивал, когда Зима, а на станции первым спрыгнул с подножки и ушел в город. Вернулся он перед самым отходом поезда, пыльный, счастливый.

- Городок-то не очень приметный, - говорил он, провожая взглядом прочно сидящие на земле деревянные Дома. - Обыкновенный городок сибирский. Но видишь, как получается, - поэт в нем родился...

Он имел в виду Евгения Александровича Евтушенко.

Не знаю, как встретил смерть Владимир Семёнович Высоцкий, да и никто не знает: он был с ней один на один, однако смею предполагать - достоинство ему не изменило. Редкого мужества был человек и трезвого отношения к бытию. "Кто учит людей умирать - учит их жить", - писал Мишель Монтень. Герои Высоцкого учат нас не просто умирать, но и знать, за что это следует делать. Он это тоже умел...

- Сева, я скоро умру.

Было письмо-телеграмма жене с последними строчками стихов:

И снизу лёд и сверху - маюсь между
Пробить ли верх иль пробуравить низ.

А там - за дело в ожидании виз.

Лед, надо мною надломись и тресни.
Я чист и прост, хоть я не от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,

Мне меньше полувека - сорок с лишним..,

Было ясное осознание того, что должно произойти, Утром его нашли в постели со спокойным, не отрешенным мукой расставания лицом...

Вот оглянулся еще раз на те счастливые дни. Иркутск. Тихая летняя ночь, в Сибири в конце июля бывают прекрасные теплые ночи, Володя с гитарой вышел на балкон, то ли не спалось, то ли просто попеть захотелось для себя. Пел тихо, без высоких нот, и душа не рвалась. Пела душа. Так ушла одна песня другая.., пятая. Потом, ненароком глянул вниз. А там, на газонах сквера в Тихом уюте расположились влюбленные, постовые милиционеры, рабочие со второй смены. Он, конечно же, пел еще, он ведь пел и "говорил о нашем русском так, что щемило и щемило" от чистоты сердечной, оттого, что имел особенное призвание дарить правду, и пользовался ею с полной отдачей и ответственностью перед нами.

Задумываясь над его феноменом, нашел у Белинского (пусть вас это не смущает) интересное тому объяснение: "Другой способ выговаривать истину - прямой и резкий: в нем человек является провозвестником истины, совершенно забывая о себе и глубоко презирая робкие оговорки и двусмысленные намеки, которые каждая сторона толкует в свою пользу и в котором видно низкое желание служить и нашим и вашим. "Кто не за меня, тот против меня - вот девиз людей, которые любят выговаривать истину прямо и смело, заботясь только об истине, а не о том, что скажут о них самих..."

скверных дублей, но техника, слава богу, на месте не стоит, и он пришел к нам и растопил в нас безразличие и отчуждённость к самим себе, уважать себя научил: А. Россию-то как любил - до страдания доходящей любовью! Потому и не хоронился за свою славу, сражаясь, с несправедливостью, где бы она ему ни встречалась.

Я не пытаюсь найти в, строю верных рыцарей поэзии место Высоцкому, мне он видится мушкетером, в косоворотке, чья острая шпага бескорыстно и честно служила своему народу. И одно он с нами делал дело.

Раздел сайта: