Его песни (Андрей Вознесенский)
(Беседа с журналисткой Е. Белостоцкой)
- Андрей Андреевич, по свидетельству самого Высоцкого известно, что в спектакле "Антимиры", поставленном по вашей книге, он впервые вышел на театральную сцену с гитарой, пел и впервые читал стихи...
- Да, тогда в его собственном поэтическом репертуаре числилось лишь несколько песен. Но уже в то время в нем чувствовался поэт. Он читал стихи не как актер, а как поэт - нутром.
А вскоре начались репетиции еще одной постановки по моей пьесе - "Берегите ваши лица". Жил я тогда рядом с Театром на Таганке. Высоцкий с друзьями часто бывал у нас, пел новые песни. Вместе Новый год встречали. Для этого спектакля он написал две песни. И был главным героем, играл роль Поэта. По его просьбе я вставил песню "Охота на волков".
Увы, едва родившийся на сцене спектакль "Берегите ваши лица" после трех представлений запретили. В частности, у меня требовали убрать песню "Охота на волков". Я, конечно, отказался ее снять. Пришлось пожертвовать спектаклем. А жаль! Это был, может быть, один из лучших спектаклей Таганки. Володя потом написал стихи: "От этих лиц остался профиль детский, и первенец был сбит как птица в лет..."
- При жизни Высоцкого вы были, кажется, единственным из поэтов, кто написал и решился опубликовать посвященные ему стихи. Как это произошло?
- В 70-м году у него вдруг пошла горлом кровь, и его вернули к жизни в реанимационной камере. Мы все тогда были молоды, и стихи свои я назвал "Оптимистический реквием, посвященный Владимиру Высоцкому". Помнится, газеты и журналы тогда отказывались их печатать: как об актере о нем еще можно было писать, а вот как о певце и авторе песен... Против его имени стояла стена запрета. Да и я сам был отнюдь не в фаворе, невозможно было пробить эту стену. Тем не менее стихи удалось напечатать в журнале "Дружба народов", который и тогда был смелее других. Все же пришлось изменить название на "Оптимистический реквием по Владимиру Семенову, шоферу и гитаристу". Вместо "Высоцкий воскресе" пришлось напечатать "Владимир воскресе". Стихи встретили кто с ненавистью, кто с радостью. Некоторое время спустя удалось включить эти стихи в мою книгу почти в первозданном виде. На авторских вечерах я читал их целиком. Как Володя радовался этому стихотворению! Как ему была необходима душевная теплота!
- Какая черта в характере Владимира Семеновича как человека казалась вам наиболее примечательной?
- Он, безусловно, понимал, что слава его всенародная. Может быть, поэтому был подчеркнуто, как бы это сказать... "антикумирен", что ли. Был скромен, деликатен, а без гитары - даже незаметен. Болгарский поэт Любомир Левчев однажды попросил познакомить его с Высоцким. Левчева привели в дом, куда пригласили и Володю. За беседой просьба болгарского товарища забылась, и, когда гости уже стали расходиться, он вдруг с обидой воскликнул: "Что же вы не познакомили меня с Высоцким!" И услышал в ответ: "Да ты весь вечер разговаривал с ним, он рядом с тобой сидел..."
Вся широта, вся мощь Высоцкого выявлялась на эстраде, на сцене, на экране. В жизни он был негромким. Не считал нужным сверкать застольными остротами, крикливой одеждой. Он был по-настоящему интеллигентен.
Помню его свадьбу. Володя мог бы устроить ее даже на Манежной площади, оповести об этом - и там бы не хватило места для всех желающих его поздравить!
В 70-м, после того, как они зарегистрировались с Мариной Влади, Володя торжественно сказал: "Разрешите пригласить вас с Зоей на свадьбу, которая имеет честь состояться 13 января. Будет узкий круг. Мы решили позвать только самых близких".
В их квартирке на 2-й Фрунзенской набережной, снятой накануне и за один день превращенной Мариной в уютное жилище, кроме новобрачных, были только создатель Театра на Таганке Юрий Петрович Любимов, Людмила Целиковская, кинорежиссер Александр Митта с женой Лилей, испекшей роскошный пирог, актер МХАТа Сева Абдулов, позже подъехал художник Зураб Церетели, который пригласил молодых в свадебное путешествие в Грузию, куда они и отбыли на следующий день. Володя был удивительно тихим в тот день, ничего не пригубил...
-
- Думаю, автор не виноват в своем неведении. Вполне можно было, живя в другой стране, и не знать фактов нашей ненастной литературной жизни. Да и познакомились они с Высоцким уже в ту пору, когда тот сложился как мощное явление, пережив страшнейшие невзгоды.
Что до публикаций его стихов при жизни, то, в частности, я неоднократно пытался пробить его стихи, проломить стену предубеждения. Так, в 1977 году я принес первую рукопись книги его стихов в издательство "Советский писатель" Егору Исаеву, который тогда заведовал отделом поэзии. Тот рукопись принял, однако дирекция издательства стояла насмерть. Лишь одно стихотворение удалось все же пробить в сборник "День поэзии". Знаю, что Володя обращался к поэтам-фронтовикам А. Межирову и Д. Самойлову, но, видно, им тоже ничего не удалось сделать. К тому же надо помнить, что в те годы и мои книги, и книги моих товарищей мучительно продирались сквозь железобетонные "нельзя".
Сейчас время его народного торжества. Но и обыватель пытается приобщить певца и поэта к себе. Его лик улыбается с целлофановых мешков, от его могилы начинаются спортивные забеги... Володя всю жизнь боролся против пошлости, обывательщины.
Важно не упрекать друг друга, кто что сделал или не сделал для него, - важно задуматься, чего мы все вместе не сделали для него при жизни.
была голая правда...