Печатается с разрешения автора
Дата публикации – 5.08.2008 г.
Оригинал статьи расположен по адресу: http://v-vysotsky.com/vospominanija/Vulf/text.html
Виталий Яковлевич ВУЛЬФ
М. Ц. – В одной из передач "Мой серебряный шар" Вы рассказывали о том, что Высоцкий хотел, чтобы Теннесси Уильямс стал постановщиком своей пьесы "Крик", в которой Высоцкий намеревался играть с Аллой Демидовой. Мне непонятно, как он мог общаться с Уильямсом, поскольку Высоцкий по-английски не говорил, а Уильямс, вероятно, не знал французского…
В. В. – Тут Вы не правы. Конечно, Уильямс говорил по-французски. Он говорил на многих языках – по-французски, по-итальянски, по-немецки. Даже испанский он знал. Я не знаю, говорил ли Володя с ним сам или через переводчика, но об этом разговоре Володя мне сам рассказывал.
Говорил, что найти Уильямса было нелегко, но Володя узнал его телефон, позвонил… Тот улыбнулся и сказал, что он не режиссёр, не постановщик. Володю особенно разозлил один момент, о котором я, кажется, в передаче не рассказывал. Он сказал Уильямсу: "У нас в этом спектакле может сыграть и Марина Влади". Уильямс спросил: "А кто это?" Володя обомлел и сказал: "Знаменитая французская "звезда"". На что Уильямс ответил: "Вы знаете, я знаю, наверное, не всех "звёзд". Марину Влади я не знаю. Простите", – и повесил трубку.
(из США, где в январе 1979 года были его гастроли, – М. Ц.) в бешенстве. Уильямс не только не знал, кто такая Марина Влади, но и кто такой Высоцкий. Откуда он мог знать? Он же с русскими эмигрантами дела не имел. Я говорил Володе: "Не надо ему звонить, он не будет этого делать". Володя ответил: "А если его попросит Марина?" Но я и тогда понимал, что Марина для Уильямса – это не та фигура. Если бы попросила Грета Гарбо или Марлен Дитрих… Надо же очень чётко знать… Это другой масштаб.
А Володя не мог понять, что это другой масштаб, потому что это был период пика его. Он ведь Уильямсу сказал: "Это говорит Владимир Высоцкий". А тот спросил: "Кто?" Так что с самого начала разговора Володя был очень раздражён.
М. Ц. – Странно как-то… Высоцкий много ездил за рубеж и должен был чётко понимать уровень своей популярности. Одно дело – Советский Союз, другое дело – Соединённые Штаты.
– Конечно, должен был бы понимать, но мне это говорить ему впрямую не хотелось, когда он уезжал. Я помню, как он пришёл ко мне домой перед этой поездкой. Он хотел сыграть эту пьесу. Потом он придумал идею попросить Анджея Вайду.
М. Ц. – Что Вам известно о репетициях этой пьесы?
В. В. – У них была первая репетиция с Аллой, они тут же поссорились. Он приехал ко мне в бешенстве на Аллу, Алла вечером позвонила в бешенстве на Володю, и на этом история постановки пьесы была закончена.
М. Ц. – Как я понял по тексту передачи, у Вас с Высоцким были многолетние контакты. А как Вы познакомились?
В. В. – Я познакомился с ним в шестидесятые года, когда он был ещё никто и часто бывал в гостях у Гали Волчек. Он её очень любил, часто бывал у неё на старой квартире на улице Рылеева. Уже Евстигнеева не было, значит, это был либо 1966-й, либо 1967-й год.
– Какое он производил на Вас впечатление? Я имею в виду не как актёр, а как человек.
В. В. – Он был очень разным, потому что я встречался с ним в разные периоды его жизни. В тот период, когда он пел у Гали Волчек, он был такой "современный", очень похож на актёров театра "Современник", очень обаятельный, очень мужественный, очень сексапильный, с большим чувством юмора. Он любил, чтоб его любили, и его любили – и в доме Гали, и в театре, хотя он поступал в "Современник", и они его не приняли. Он, как видно, решил об этом никогда не вспоминать. Но на Ефремова он затаил обиду. Это вылилось, когда был юбилей Олега, и он выступил на юбилее с такой довольно смешной, но злой эпиграммой.
М. Ц. – Вы говорите о 40-летнем или 50-летнем юбилее?
– Это был юбилей в 1977 году, Олегу исполнилось 50 лет.
М. Ц. – Высоцкий там пел песню, специально написанную к этому дню. Это Вы её имеете в виду?
– Да, песня, конечно, но она была в стиле эпиграммы. И Олег это засёк, и помню, как он мне сказал тогда: "Помнит, что я его не взял в театр".
М. Ц. – Вы говорили, что видели Высоцкого в разные периоды…
В. В. – Да. Потом я его встретил через какое-то время, он был уже другой. Он был уже человек много повидавший, а в то время мало кто ездил за границу. Он уже был, как бы Вам сказать… Несколько дистанционный.
Потом он бывал у меня дома несколько раз, когда он решил играть эту пьесу Уильямса. Мы жили рядом, я жил тогда в Волковом переулке, дом 5, квартира 66. Он приезжал по утрам. Моя экономка очень хорошо готовила, мы завтракали, разговаривали. Это продолжалось весь период начала репетиций, поиска режиссёра, получения разрешения на постановку. Потом, как я Вам уже сказал, они с Аллой разругались вовсю, и кажется, их отношения уже испортились до конца.
М. Ц. – Вы перевели эту самую пьесу Уильямса. Высоцкий спрашивал Ваших советов относительно характеров пьесы?
– Да, конечно. Мы много разговаривали об этом. Он вообще очень интересовался Уильямсом, а Марина Влади хотела сыграть в его пьесах, но в Париже она с этим не пробилась на французской сцене.
М. Ц. – Они действительно могли бы это сделать с Высоцким в Москве.
В. В. – Да, но для этого нужно, чтобы был режиссёр, а Любимов не хотел с ними работать.
М. Ц. – Любимов не хотел работать именно с ними, или его не интересовала эстетика Уильямса?
В. В. – Нет, к Уильямсу он очень хорошо относился, но мне сказал: "С Володей работать я больше не буду, он потерял голову". Я хорошо помню этот разговор.
"ты". Обращались друг к другу "Виталий" и "Володя", но на "Вы". Он заговорил о том, что нехорошо получилось, что пьесу не поставили. Я сказал: "Володя, но Вы же сами не сделали максимум для этого". Он был в очень плохом душевном состоянии, нервный. Я не знал тогда, что он принимал наркотики, но ощущал, что он как-то не в себе.
Мы постояли, он говорит: "Виталий, хотите, я Вас подвезу?" Я сказал: "Володя, а я купил машину и, как ни странно, научился ездить". Вот это была самая последняя встреча.
28.06.2008 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2008)
ВУЛЬФ, Виталий Яковлевич (1930-2011). Искусствовед, театровед, литературовед, переводчик, телевизионный ведущий. Родился 23 мая 1930 г. в Баку. После окончания средней школы поступил в МГУ им. Ломоносова на юридический факультет. В 1957 г. стал аспирантом. Работал в адвокатуре. В 1961 г. защитил диссертацию на соискание степени кандидата юридических наук.
С 1967 по 1997 г. работал в Институте международного рабочего движения АН СССР (с 1992 г. – Институт сравнительной политологии РАН), долгое время возглавлял группу по изучению молодёжного сознания в странах Запада. В 1967 г. была напечатана его большая научно-публицистическая работа о движении хиппи. Тяготение к театру привело к тому, что почти с самого начала пребывания в институте профессионально стал заниматься американским театром. В 1989 г. защитил диссертацию на соискание степени доктора исторических наук на тему: "Американский театр 70-х годов и общественно-политическая реальность".
В 1970-е гг. начал активно печататься в прессе, автор книг "От Бродвея немного в сторону" (1982), "А. И. Степанова – актриса Художественного театра" (1985), "Идолы, звёзды, люди" (1995), "Звёзды трудной судьбы" (1997), "Театральный дождь" (1998). В 1995 г. опубликовал переписку Николая Эрдмана с Ангелиной Степановой – со своей вступительной статьёй, комментариями и послесловием.
"Современника", Малого театра и др. шли и идут пьесы Юджина, О'Нила, Эдварда Олби, Сомерсета Моэма, Теннесси Уильямса.
"Чехов и театр", "История русской драматургии", "Сталин и театр".
Заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Национальной премии ТЭФИ. Член Союза писателей России (Московская организация), член Союза театральных деятелей РФ. В ноябре 2007 г. был назначен главным редактором радио "Культура" (ВГТРК). Умер 13 марта 2011 г. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.