Поиск по творчеству и критике
Cлово "ALTER"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Свиридов С.В.: Структура художественного пространства в поэзии В. Высоцкого. Глава 2. Пространственные отношения в системе художественного мира Высоцкого
Входимость: 2. Размер: 151кб.
2. Шилина О. Ю.: "Но знаю я, что лживо, а что свято…"
Входимость: 1. Размер: 21кб.
3. Страшнов Л.: Феномен Высоцкого в социокультурных контекстах 50–60-х годов
Входимость: 1. Размер: 19кб.
4. Изотов В. П., Рязанская О. С.: Словарь песни В. С. Высоцкого "История болезни"
Входимость: 1. Размер: 68кб.
5. Большакова А. Ю.: Запад в творчестве В. Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 10кб.
6. Свиридов С. В.: На три счёта вместо двух
Входимость: 1. Размер: 67кб.
7. Прокофьева А. В.: Формирование фразеологической доминанты в поэтических текстах В. Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 26кб.
8. Чернышева Г.: Судьба и текст В. Высоцкого - мифологизм и мифопоэтика
Входимость: 1. Размер: 25кб.
9. Доманский Ю. В.: Галич, Высоцкий, Окуджава в посвящениях Андрея Макаревича
Входимость: 1. Размер: 23кб.
10. Кулагин А. В.: "Роман о девочках" и поэтическое творчество Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 32кб.
11. Свиридов С. В.: На сгибе бытия
Входимость: 1. Размер: 35кб.
12. Свиридов С.В.: Структура художественного пространства в поэзии В. Высоцкого. Глава 3. Эволюция пространственности в творчестве В. Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 69кб.
13. Шилина О.Ю.: Поэзия Владимира Высоцкого. Нравственно-психологический аспект. Глава II. 3. Психологический драматизм поэзии В. Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 21кб.
14. Раевская М.: "Дурная кровь в мои проникла вены... " , или Две судьбы Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 59кб.
15. Кулагин А. В.: Агрессивное сознание в поэтическом изображении Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 22кб.
16. Шилина О. Ю.: "Мне же с верою очень везло…"
Входимость: 1. Размер: 33кб.
17. Кулагин А. В.: Агрессивное сознание в поэтическом изображении Высоцкого (1964–1969)
Входимость: 1. Размер: 22кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Свиридов С.В.: Структура художественного пространства в поэзии В. Высоцкого. Глава 2. Пространственные отношения в системе художественного мира Высоцкого
Входимость: 2. Размер: 151кб.
Часть текста: вопрос о семантике прострнственной модели, которая обнаруживается только в живой, действующей системе текста. Поэтому в данной главе будет рассмотрена сначала топология художественного пространства Высоцкого (§ 1), затем ее связь с сюжетным началом (§ 2), специфика каждой из областей, составляющих пространственную модель Высоцкого (§ 3), и наконец, семантика, которую приобретает модель в поэтическом функционировании (§ 4). § 1. Состав основной пространственной модели 2.1.1. Основными категориями пространственной модели Высоцкого являются две пространственных зоны — внутреннее и внешнее, — противопоставленные как ближнее / дальнее , свое / чужое , здесь / там , и граница между ними. В этом смысле пространство художественного мира Высоцкого соответствует общекультурным закономерностям. Конечно, структура пространства Высоцкого богаче и разнообразнее этой простейшей схемы, она включает большее число компонентов, обладает вариативностью и гибкостью. Но названное деление является, по терминологии Лотмана, основополагающим [1]; и необходимо остановиться на нем, прежде чем перейти к детализации пространственной модели Высоцкого. Пространственная модель принадлежит к мета-элементам художественного мира и относится к пространственным «схемам» конкретных текстов как инвариант к варианту. Поэтому каждому элементу модели в песнях и стихах Высоцкого соответствует парадигма возможностей их текстового воплощения. Такие парадигмы оказываются довольно широкими, но не безграничными. Причем несколько «центральных» образов каждой парадигмы реализуются в текстах неоднократно, а однократно использованные варианты составляют меньшую часть парадигмы. 2.1.1. Основная пара элементов — пространства внутреннее (далее ВН) и внешнее (далее...
2. Шилина О. Ю.: "Но знаю я, что лживо, а что свято…"
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: лишь тогда, когда будет освящена и осмыслена в Богочеловеке. Архимандрит Иустин (Попович) Русская культура, как, впрочем, и любая славянская культура, необъяснима, непостижима и немыслима вне христианства, и величайшим заблуждением нашего времени было стремление изучать, исследовать русскую культуру вообще (и литературу – в частности) вне ее многовековой духовной традиции. Евг. Евтушенко когда-то сказал: «Поэт в России - больше чем поэт». Традиционно с этим изречением в нашем сознании связывался некий стереотип социально-политического, гражданского служения поэта. И, наверное, отчасти это справедливо: поэт в России действительно и «властитель дум», и «глас народа», но ведь он еще и хранитель национальной духовной традиции, и выразитель национального идеала, и зеркало духа народного. Каждый художник, отображая в своем творчестве быт и нравы современного ему общества, отражает (подчас независимо от собственной воли) еще и его духовное состояние, точнее – его соотнесенность с общенациональным духовным идеалом. А для русского человека на протяжении веков таким идеалом было христианство – жизнь и учение Иисуса Христа, Спасителя мира. И, очевидно, от того, насколько удаленным от него воспринималось это состояние, и зависела тональность как творчества того или иного писателя, так и литературы в целом. И, может быть, именно оттого, что русские писатели всегда очень чутко реагировали на любые колебания...
3. Страшнов Л.: Феномен Высоцкого в социокультурных контекстах 50–60-х годов
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: 20-х годов советская культура властно усредняется: не только элитарное, но и стихийно возникающее в массах творчество отсекаются от каких бы то ни было официальных источников распространения и — еще — нейтрализуются в большом стиле соцреализма. Номинально последний чтит и традиции классики, и фольклорные первоистоки, однако в действительности и те и другие, разумеется, нивелировались здесь. Особенно демонстративно и последовательно в операх и романах, фильмах и песнях позднего сталинизма — как раз того времени, когда Владимир Высоцкий пребывал в самом восприимчивом возрасте. Но притягательно в отрочестве отнюдь не то, чем усиленно пичкают: «Им запретили, а то, что нельзя, — // Это всегда интересно» /2; 336/ [1], — как будет сказано позднее. Искусство же потаенное (будь оно изысканно-индивидуальным, подобно стихам Гумилева и Ахматовой, или анонимно-грубоватым, как анекдоты и тюремные аккорды, преследовавшиеся с равной лютостью) лишь расширяло — при усердном содействии режима — зону своего распространения. В тесной «системе коридорной» — в условиях коммунально-лагерного быта, где по соседству обитали и блатные, и бывшие, два скрытых культурных потока не могли избежать прямого взаимодействия. Об этом выразительно рассказал в «романе воспитания» послевоенного юноши Е. Федоров («Одиссея»), однако легко предположить, что нечто подобное происходило и с послевоенным подростком Высоцким. Для такой гипотезы хватает не только свидетельств непосредственных (из стихов и прозы, из выступлений автора перед публикой и мемуаров, где его цитируют), но и примет...
4. Изотов В. П., Рязанская О. С.: Словарь песни В. С. Высоцкого "История болезни"
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: мрак Портреты и врачи, Жар от меня струился как От доменной печи. Я злую ловкость ощутил, Пошел как на таран, И фельдшер еле защитил Рентгеновский экран. И – горлом кровь, и не уймёшь – Залью хоть всю Россию, - И - крик: «На стол его, под нож! Наркоз! Анестезию!» Мне обложили шею льдом - Спешат, рубаху рвут, - Я ухмыляюсь красным ртом, Как на манеже шут. Я сам кричу себе: «Трави! - И напрягаю грудь. - В твоей запекшейся крови Увязнет кто-нибудь!» Я б мог, когда б не глаз да глаз, Всю землю окровавить, - Жаль, что успели медный таз Не вовремя подставить! Уже я свой не слышу крик, Не узнаю сестру, - Вот сладкий газ в меня проник, Как водка поутру. Цветастый саван скрыл и зал И лица докторов, - Но я им все же доказал, Что умственно здоров! Слабею, дергаюсь и вновь Травлю, - но иглы вводят И льют искусственную кровь - Та горлом не выходит. «Хирург, пока не взял наркоз, Ты голову нагни, - Я важных слов не произнес - Послушай, вот они. Взрезайте с богом, помолясь, Тем более бойчей, Что эти строки не про вас, А про других врачей!.. Я лег на сгибе бытия, На полдороге к бездне, - И вся история моя - История болезни. Я был здоров - здоров как бык, Как целых два быка, - Любому встречному в час пик Я мог намять бока. Идешь, бывало, и поёшь, Общаешься с людьми, И вдруг - на стол тебя, под нож,- Допелся, черт возьми!..» «Не огорчайтесь, милый друг,- Врач стал чуть-чуть...
5. Большакова А. Ю.: Запад в творчестве В. Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: Е. Евтушенко и др. появляется тип маргинала, не принадлежащего однозначно какому-либо одному географическому и ментальному пространству, преодолевающего идеологические и политические границы. «Я разный», «Я весь несовместимый, неудобный», «И столько всякого во мне перемешалось — от запада и до востока, от зависти и до восторга!», «Границы мне мешают... мне неловко не знать Буэнос-Айреса, Нью-Йорка» — эти строки из «Пролога» Е. Евтушенко (1954) как нельзя лучше характеризуют лирического героя «шестидесятников», в частности, и Высоцкого, чей герой способен совмещать несовместимое, «два полюса планеты», может «одновременно грызть стаканы и Шиллера читать без словаря», весьма легко пересекает границы: для него Париж, Варшава, Ницца — рукой подать! — наискосок. Одной из особенностей Высоцкого в освоении образа Запада (по сравнению с другими поэтами-шестидесятниками) стала своеобразная популяризация ранее далекой и непонятной западной жизни, введение образа Запада в массовое читательское (и зрительское) сознание, своеобразное приближение Запада посредством использования просторечья, разговорной речи, сленговых конструкций и т. п. В ТВОРЧЕСТВЕ Высоцкого наиболее интенсивно по сравнению с прочими шестидесятниками (в силу его более популярного характера — в т. ч. использования таких популярных форм, как авторская песня, стихи и тексты песен к кино-театральным постановкам и т. п.) происходила адаптация образа Запада к ранее антагонистичному ему массовому сознанию советского человека тех лет, преодоление сложившихся стереотипов, пресловутого «образа врага»...
6. Свиридов С. В.: На три счёта вместо двух
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: в категориях топологии (науки о свойствах фигур) [88]. Такой подход особенно уместен в случае Высоцкого — с его событийными сюжетами и непоседливым героем, с его невиданными, экзотическими локусами — то океан, то горы, то Колыма, то рай. Специальное изучение этого вопроса позволило заключить, что мир Высоцкого трёхчастен и состоит из пространств человеческого сущего, высшего бытия и небытия. Герой же движим двойным стремлением — посетить бытие, прикоснувшись там к абсолюту, и вернуться в «свой» земной мир, который герой страшится потерять, который есть высшая ценность для героя, несмотря ни на что и вопреки всему. Эту великую верность поэта земле мы предложили называть апологией человека [89]. Однако, вывод о том, что «своё» пространство героя — центральное, срединное, что «и с моря, и с небес» он всегда тянется к дому, к миру человеческому, — вывод, удобно вытекающий из пристального анализа, кажется сомнительным, если поверить его простым читательским впечатлением: «Герой Высоцкого — преданный друг очага, скиталец в поисках дома? Полно, вы не перепутали с Николаем Рубцовым?» Кроме шуток, поэтика Высоцкого едва ли полагается на дом как пространство, гораздо естественнее для неё локусы, отдалённые от очага — море, горы, шоссе, передовая (военная и «мирная»). Высоцкий-поэт любит вахтовых тружеников — моряков, нефтяников, полярников, альпинистов — и, изображая, любуется ими. Самое характерное, «знаковое»...
7. Прокофьева А. В.: Формирование фразеологической доминанты в поэтических текстах В. Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: замысла и раскрытии темы поэтического произведения остаётся, на наш взгляд, недостаточно изученной. Исследователи (Г. О. Винокур, Л. М. Болдырева, М. А. Бакина и другие) в этом случае говорят о возможном двойном восприятии фразеологизма, то есть «одновременно и в значении составляемого им целого, и в индивидуальном значении каждой составной части» [2]. Сам же характер текстовых преобразований, происходящих с ФЕ в поэтическом тексте, вопрос о том, каким образом ФЕ, их трансформы, компоненты, сигнальные семы, ассоциации, вызываемые ими, «втягиваемые» в текст неосознанные коннотации воплощают авторский замысел, как при этом с помощью ФЕ происходит выражение базовых текстовых категорий, нуждается в дальнейшем исследовании. Между тем, доказано, что именно взаимосвязь авторского замысла (авторской интенции, точки зрения, целеустановки) — и темы (предмета речи) является определяющим признаком всякого текста (Т. М. Николаева, 1978; Ю. В. Рождественский, 1979; Н. А. Метс, 1981; А. В. Кухаренко, 1988; Т. В....
8. Чернышева Г.: Судьба и текст В. Высоцкого - мифологизм и мифопоэтика
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: что носит имя В. С. Высоцкого, широка и, вероятнее всего, неисчерпаема. Она требует самостоятельной номинации в ряду культурологических, литературоведческих, лингвистических и т. д. исследований и многоаспектных методологических подходов. Вехами на этом пути видятся попытки осмыслить отдельные мифопоэтические структуры в текстах поэта, архетипы и национально-исторические концепты, скрепляющие его разноликое, многожанровое творчество. Но самоценное и самодостаточное исследование любого частного элемента мифопоэтики, как нам представляется, с неизбежностью ставит вопрос о первопричинах, коренящихся в массовом сознании, культурном, языковом «генофонде» литературы или в универсальных структурах человеческого мышления вообще. При этом проблемы мифопоэтики и мифологизма соединяются в одной плоскости познания. Оперируя термином мифологизм , мы понимаем под ним не сам комплекс представлений, заключающих в себе скрытую мифологию или отдельные ментальные структуры, связанные с бессознательно-священным [1] а, скорее, соответствующую функцию, семантически значимое отношение культурного явления к традиционному и современному мифу. Опираясь на известные положения о том, что каждый человек несет в себе в силу определенной духовной наследственности печать homo religiosus (М. Элиаде) и поэтому религиозно-мифологическая идея святости присуща людям всегда (К. Стилл, Э. Лэнг), попытаемся поставить проблему мифологизма Высоцкого в триединстве следующих аспектов: миф Высоцкого как явление общественного сознания, творчество Высоцкого как ...
9. Доманский Ю. В.: Галич, Высоцкий, Окуджава в посвящениях Андрея Макаревича
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: персонажам («Посвящение одному хорошему знакомому», «Моим друзьям», «Посвящение артистам», «Посвящение театру», «Посвящение корове», «Посвящение архитектурному институту», «Посвящение советским рок-группам», «Посвящение ВИДу»). Среди песен-посвящений есть и песни, посвящённые трём ведущим российским бардам: «Памяти А. Галича», «Посвящение В. Высоцкому», «Посвящение В. Высоцкому 2», «Б. Окуджаве» [1]. Традиция посвящать стихи памяти умерших поэтов ведёт начало ещё от античности, важное место она занимает и в русской литературе. Г. А. Левинтон доказал, что «в русской поэзии есть особый цикл “Смерть поэта”, цикл надындивидуальный, который существует не у одного поэта, а в русской поэзии как едином целом» [2]. В стихах этого «цикла» исследователь выделил две особенности: двухчастность (когда вторая часть являет собой прямое обращение к потомкам умершего поэта) и «специфика подтекстов»: «Вообще обилие цитат (“подтекстов”, “интертекстов”) в этих стихах обусловлено тем, что смерть поэта всегда не первая, всякий поэт имеет предшественников, и Смерть Поэта всегда уже была <...>. И уже были стихи на смерть поэта, и потому стихи этого цикла — кажется, без заметных исключений — всегда включают реминисценции не только из того поэта, ...
10. Кулагин А. В.: "Роман о девочках" и поэтическое творчество Высоцкого
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: лишь в том случае, если мы соотнесём произведение с поэтическим творчеством Высоцкого: контекст поможет увидеть своеобразие замысла и его воплощения. На вторую половину 70-х годов (время написания романа) приходится заключительный период творческой биографии Высоцкого, подводящий итог всему его поэтическому пути. Нам уже приходилось писать о том, что поэзия Высоцкого последнего пятилетия (это, например, «Ошибка вышла», «Летела жизнь», «Райские яблоки»...) возрождает на новом уровне и синтезирует основные его творческие достижения всех предыдущих периодов — «блатного» (1961–1964), «протеистического» (1964–1971) и «гамлетовского», отмеченного печатью сильной лирической рефлексии (1971–1974) [38]. В этом смысле «Роман о девочках» очень органично вписывается в контекст поэтического творчества Высоцкого именно второй половины 70-х. Все компоненты отмеченной нами «триады» здесь присутствуют, и выражено это прежде...