Поиск по творчеству и критике
Cлово "SECRET"
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: нами сегодня времени. Современная отечественная литература и пестра, и мутна. Широкий читатель её практически не знает, критика высказывает самые противоречивые суждения. Из общей невнятицы выделяется несколько имён, среди них — имя Виктора Пелевина. Его «Чапаев и Пустота», «Жёлтая страна», «Жизнь насекомых», «Омон Ра», «Девятый сон Веры Павловны», «Generation “П”», некоторые рассказы [1] всерьёз заинтересовали и сугубо молодёжную, и высоко интеллектуальную униветситетски-профессорскую среду [2]. Наряду с новейшими постмодернистскими приёмами в них — нешуточная боль автора за судьбу России. Проблематика пелевинских бестселлеров вписывается в круг вечных национальных вопросов типа «Кто виноват?» и «Что делать?» [3]. Кроме вопросов, автор предлагает читателям и ответы. Они существенно отличаются от нравственных программ и итогов шестидесятников (в том числе и Высоцкого). Этим и привлекают. Намечается серьёзное противостояние поколений в литературе. За уходящими — полная и глубоко трагическая зависимость от исторической необходимости жить, творить и по возможности сопротивляться в устоявшемся социуме; за пришедшими — ощущение разрушенного в одночасье старого мира и погружение в «ничто»: отсутствие точного знания, конкретных форм привычного бытия, стереотипов идеологического сознания и т. д. [4] Эпоха Высоцкого осталась позади. Рассмотреть сегодня её черты не представляет большого труда. Она знакома и тесна, как коммунальная квартира. Так же дорога сердцу и ненавистна уму: непременно хочется ...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Таких ситуаций их слитного высказывания достаточно много, например: Я знал, что, отрываясь от земли, — Чем выше мы, тем жёстче и суровей; Я шёл спокойно прямо в короли И вёл себя наследным принцем крови. Я знал — всё будет так, как я хочу, Я не бывал внакладе и в уроне, Мои друзья по школе [говорит автор. — Ф. И. ] и мечу [герой. — Ф. И. ] Служили мне, как их отцы — короне. «Мой Гамлет» Высоцкого, будучи не только отражением «первичного» шекспировского «Гамлета», но и «отражением отражения» — Гамлета из стихотворения Б. Пастернака и из спектакля в постановке Ю. Любимова, отвечает одному из положений теории «трансцендентальной поэзии» Ф. Шлегеля: «она в наибольшей степени способна витать на крыльях поэтической рефлексии между изображаемым и изображающим <...> вновь и вновь потенцируя эту рефлексию и как бы умножая её в бесчисленном количестве зеркал» [2]. Другой родственный, но более широкий культурологический «выход» текст Высоцкого находит в идее Ницше о двух типах художественного творчества — «аполлоническом» и «дионисийском». «Мой Гамлет» попадает в сферу искусства второго типа, предполагающего, что «поскольку гений в акте художественного порождения сливается с <...> Первохудожником мира [сочиняя “своего” Гамлета, Высоцкий “сливается” с Шекспиром. — Ф. И. ], он и знает кое-что о вечной сущности искусства, ибо в этом последнем состоянии он чудесным образом уподобляется жуткому образу сказки, умеющему оборачивать глаза и смотреть на самого себя; теперь он в одно и то же время...