Поиск по творчеству и критике
Cлово "TOD"
Входимость: 5. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 32кб.
Часть текста: человеческим следующее: „ Погрузи себя , могучее, в этот кратер ради познания того, для чего ты есть, и поверив , что взойдешь ты к пославшему этот кратер“. И все те, что сошлись на зов и погрузились в чашу с умом, причастились знания и сделались совершенными людьми, <…> кто воспринял дар бога, по сравнению с иными уже не смертны, а бессмертны; ибо, объяв в себе благодаря собственному уму все то, что есть на земле, то что в небе, и то, что свыше неба, <…> и возвысив самих себя, они узрели благо <…> и стремятся к одному лишь единому и благу [30]. В интересующем нас контексте отметим в этом пассаже иррационально-сакральное тождество верха и низа , в равной мере трансцендентных миру обываемой середины , чем сердцам человеческим, способным верить , и задан догмат: погружение есть восхождение , дарующее абсолютное знание и тем самым бессмертие при жизни, то есть преображающее природу познавшего. Обратим внимание также на естественность присутствия этого концепта – достижения «дна» как высшей цели человеческой самореализации – в обширном ряду эмблем и метафор в стихотворении «Прерванный полет» (1973; 2, 245-247), не связанном с «морской» темой, но использующем не только «дно», но и «глуб и ны»: Он знать хотел все от и до, Но не добрался он, не до... Ни до догадки, ни до дна , Не докопался до глубин (2, 246). Крайне примечательное «не до…», выдвинутое в рефрен, подразумевает за приставкой любой (принцип неопределенности!) глагол в принципиальной незавершённости обозначенного им действия или стремления. По апофатической логике этого умолчания отсутствие...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: к фольклору вообще, а не только к русскому или восточнославянскому. 1 Отражение в произведениях В. Высоцкого античной и библейской мифологии, верований индусов, элементов западноевропейского фольклора обусловливали особую значимость в его творчестве мифологем, архетипических образов и архаичных представлений, относящихся к явлениям интернациональной культуры. Поэзия В. Высоцкого тяготеет к общедоступным и общезначимым, общенародным и общечеловеческим средствам художественной образности. При этом, разумеется, наиболее важным для поэта был русский фольклор, такие его жанры, как сказка и блатная песня. На последней хочется остановиться особо, поскольку ранее /до 1964 г./ творчество Высоцкого было впрямую связано с традицией блатной песни, а сама эволюция Высоцкого-поэта вовсе не отменяла постоянное обращение его к темам и образам блатного фольклора. 2 К сожалению, поэтика блатной песни до сих пор не стала объектом пристального внимания фольклористов. Поэтому, никоим образом не претендуя на полноту и детальность, нам придется лишь очень кратко определить основные жанровые признаки блатной песни, учитывая, что она, как порождение XX века, генетически восходит к традициям разбойничьих и тюремных песен, испытывая на себе...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: с «самыми глубинными, родовыми, исконными представлениями о жизни и смерти, допускающими возможность преодоления смерти, доказательством чему и служит монолог мертвого, обращенный к живым» [66]. Эти представления и должны были, так или иначе, проступить в репортаже о смерти и в словах, сказанных после . На них лежит печать той осознанной парадоксальности происходящего с ним в жизни, которая выразилась и в знаменитом «если утону, ищите вверх по течению», и в «Конях привередливых» (« Я коней своих <…> погоняю <…>[: ] Чуть помедленнее , кони!»). Он, конечно, давно понял, что не сам правит своим движением, а – «тот», который в нем «сидит». По крайней мере, уже тогда, когда высказался от имени Яка-истребителя (1968), с заметным оттенком изумления («Но что это, что?!», 1, 222) обнаружив, что «сам» он «не много успел». Раздвоение сознания, обнаруживающего в собственном «черепке» неуправляемого водителя, «летчика», и около 1972 года конципируется пока еще как, – перефразируем, – «бред предчувствия». В инстинктивном сопротивлении ему результирующим вектором движения, в образе которого опосредуется лирическое состояние, оказывается...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: множественности и разграниченности форм, автор такого высказывания в нем же, высказывании, получает доказательство сохранившейся связи с миром, на которую он и оглядывается извне , и – на себя в обратной перспективе , какой-то частью своей новой сущности оставаясь прежним, чувствуя притяжение оставленного им мира и продолжая движение (и трансмутацию!) вопреки ему – «Trutz dem, was mich in mich zurücke reißet » [83]. В этом состоит один из аспектов параллели, о которой упоминалось выше, – между лирикой Пауля Флеминга и лирической философией Якоба Бёме, который, достигнув той же степени отрешенности от мира, признается: Но я нахожу во мне еще вторую жизнь, каков я есть, ˂…˃ как тварь (Creatur) этого мира ˂…˃: Так вот в этой жизни, в которой я еще воспринимаю свое Я (Jchheit), пребывают грех и смерть, и это должно стать Ничто, а в той жизни, которая во мне есть Бог, я враг греху и смерти, а по той жизни, которая еще есть в моем Я (Jchheit), я враг Ничто (как Божеству): Так что спорит одна жизнь с другой, и постоянный раздор (streit) во мне. Но поскольку Христос рожден во мне и живет в моем Ничтожестве (Nichtsheit), то наверное Христос...